спешишь? Торопится не надо.
– Угу, – кивнул мальчик, за полминуты управившись с бутербродом.
– Ты что совсем один?
– Да нет. У меня друзья тут в поселке.
– Значит бомж.
Мальчик кивнул головой.
– Ну, летом понятно. А зимой то как?
– В чем убежал, в том и хожу. Ночью в залах ожидания греюсь. А спать днем удается. В метро садишься на Кольцевой и катаешься, за это время можно выспаться.
– Родители то есть?
– Есть.
– А что же ты убежал из дома?
– Родители – алкаши.
– Родителей не выбирают.
Мальчик посмотрел на него отсутствующим взглядом:
– У них своя жизнь. Отчим лупит за любой проступок. Просто так, ни за что, потому что надоел.
– А мать, что же не заступалась?
– Да что мать. Он и ее бьет. Ребра ей ломает, уши рвет, а она все терпит. Я заступаюсь за нее. А он меня бьет.
– А что же вы его не выгоните?
– Выгоним, а он на завтра вновь возвращается. Мать его прощает.
– В школе давно не был?
– Не помню. Год, может больше.
– Значит путешествуешь?
– Ага.
– А родной отец где?
– Живет рядом. Семья у него другая.
– Слушай, а может к твоему отцу тебе податься, чтоб кормил, одевал?..
– Да пошел он, – мальчишка совсем по-мужицки выругался. – Спасибо я приехал, – и выскользнул из кабины, как только машина затормозила у обочины.
Николай на прощанье махнул рукой ему вдогонку. Да собственно чем его жизнь лучше этого мальчишки. Ну, крыша есть над головой, работа… Так уж повелось в нашей жестокой жизни – никому до таких как он нет дела, да и ему ни до кого тоже. Когда-то вот так же мотался на фуре его бывший напарник Петрович. Из рейса возвращался уставший, на стоянках всегда засыпал мертвым сном. Его сердце остановилось однажды ночью, отстучав всего полсотни лет. И хорошо, что случилось это дома, а не за баранкой, что бывает у дальнобойщиков довольно часто. Он так и не сумел отмыть пропитанные мазутом, бензином, маслами большие загрубелые ладони, и в гробу на фоне белого покрывала они выделялись огромными серыми пятнами. Вообще-то среди дальнобойщиков тех, кому за пятьдесят – единицы. Качество наших дорог, машин, от езды на которых выходят из строя внутренние органы, питание всухомятку, стрессы, частые и страшные отравления где-то по дороге перехваченными некачественными продуктами, редкий и короткий отдых в дороге в условиях, к нему не располагающих. Все это изнашивает организм за полтора – два десятка лет. Машины, правда, не выдерживают такого срока. Люди оказываются выносливее в этом состязании с техникой.
Шоферское счастье – в чем оно? Что доехал живым, невредимым, что машина цела и груз в полной сохранности? Или в чем-то другом? И где его больше – на коротких перевозках или дальних маршрутах? Ответы
