светом-пламенем свечей и плакал, и плакал, радуясь тому, что я могу так искренно отдавать свою печаль всем жившим прежде до меня и со мной людям…
И было чисто в душе как в небе после дождя… Так Смерть твоя дала мне очищение, чтоб я везде мог чувствовать тебя…
Жаркий полдень, сон из детства
Жаркий полдень, сон из детства,
Среди голых баб брожу,
Гулко барабанит сердце,
Удивляясь миражу…
В женской бане оказался
С милой бабушкой своей,
А потом весь день смеялся,
Ощущая их елей…
За обедом дед сурово
Разглядел мой страстный пыл
И одним мужицким словом
Ездить к бабам запретил…
Воспротивился я деду,
В сладких грезах заорал,
Что с ним в баню не поеду,
Бабский дух мне ближе стал…
Заревел дед страшным зверем,
Кинул валенок в меня,
Тотчас скрылся я за дверью,
Мигом прыгнув за дрова…
И до вечера зайчонком
За поленницей дрожал,
Бабушка пришла с иконкой,
Ты прости его дитя…
Вот ведь дура, не узрела,
Как ты быстро повзрослел,
Еще рано тебе к телу,
Ходи с дедушкой пострел…
Спят давно мои родные,
На могилке тишина,
Только их слова живые
Еще трогают меня…
Младенец
Мы познакомились с ней в результате неожиданного и резкого торможения автобуса, в котором ехали… Из-за чего между нами сначала произошло чарующее столкновение, а затем быстрое падение вниз… Я упал на нее как мужчина на женщину, то есть животом на живот, членом на лоно, и я так странно прочувствовал ее, и между нами сразу же что-то произошло… вспыхнуло… и задрожало…
Вообще на свете нет прекраснее зрелища чем мужчина лежащий на женщине…
Она лежала подо мной всего одну минуту, но и этого было достаточно, чтобы я ощутил, что происходит внутри нее… Она дрожала подо мной как пойманная птичка, а ее глаза при этом были округлены до ужаса, говоря мне, что я сошел с ума, хотя я упал на нее не умышленно, а от резкого толчка автобуса… А потом между нами возникла какая-то неловкость… Мы смущенно улыбнулись друг другу под смех и шуточки остальных пассажиров… Кажется, она хотела выйти из автобуса, но боялась, что я могу остаться в нем и уехать, и потеряться навсегда… И самое интересное, что я боялся того же самого… И пусть я уже давно должен был быть на своей работе, я ехал с ней как идиот, думая только об одном, что я скажу ей, когда она выйдет из него…
И еще я считал удары собственного сердца… Мы посылали друг другу в толпе невидимые звуки и сигналы, говорящие об одном, что мы хотели связаться, сблизиться, соединиться, раствориться… Пальцами мы
