с соленой рыбой.
– Ты выбрал хорошее место.
– Конечно, у меня же жена актриса. А стаканы для чего?
– Для коньяка.
– А коньяк где?
– Его сейчас принесут. Тот, на которого ты смотрел минуту назад. Очень мне твой взгляд не понравился, Лева, поэтому решила, что вам надо познакомиться.
– Это тот самый, который тебя только что тискал на моих глазах? На кой он мне?
– Будь добр, Гуров, оставайся человеком, – Маша перегнулась через спинку кресла и коснулась губами щеки мужа. – Он был приятелем Екатерины Александровны, а она далеко не многим разрешала заходить в свою гримерку. Андрей из тех, кто тесно с ней общался до самого последнего момента. Он и похороны в одиночку организовал, и деньги собирал, и договаривался о месте на кладбище. И он меня не тискал. Мы знакомы сто лет. Он нормальный парень.
– А со мной он драться не будет? Не знаю, чего от него теперь ожидать.
– А ты не напоминай ему об этом. Захочет – сам расскажет. Я у него ни о чем спрашивать не стала.
Гуров давно уже привык к тому, что если он оказывается рядом с Машей в ее окружении, то к ним непременно присоединится кто-то третий. Далеко не всегда эти люди оказывались приятными хотя бы в чем-то, но из уважения к жене он их терпел. Но на этот раз ему даже стало интересно познакомиться с человеком, который успел устроить потасовку на поминках. Андрей, значит. Ясно. Коньяк принесет, значит. Ну пусть принесет, Гуров не против.
До того как Красников спустился со сцены в зал, подошел к Гурову и пожал ему руку, Лев Иванович успел заметить, что тот после инцидента чувствует себя довольно-таки неплохо. Словно и не махал кулаками полчаса назад. Лицо чистое, никаких ссадин, а выражение на нем самое что ни на есть дружелюбное, но с тонким налетом вины. Легкая кожаная курточка тоже в порядке, нигде не порвана, не испачкана. Но на задиру Красников все же немного смахивал, и всему виной была его совершенно мальчишечья челка, достававшая чуть ли не до кончика носа, которую он то и дело отбрасывал с лица кивком. Челка после такого движения улетала в сторону его правого уха, но надолго там не задерживалась и снова сползала на лицо.
– Лев, – протянул руку Гуров.
– Андрей. Режиссер на свободном выгуле.
– И такие бывают? – делано удивился Гуров.
– Не привязан к одному месту, – объяснил Красников. – Работаю по контракту из любой точки мира. Сегодня я в Москве, завтра в Берлине, а послезавтра в Лондоне.
– Не увозите Марию Строеву в Берлин, – попросил Гуров. – Она немножко замужем все же.
Красников натянуто улыбнулся, но промолчал.
– А ничего, что ты коньяк с общего стола стащил? – шепотом спросила у него Маша. – Так можно?
– А почему ты шепчешь? Сегодня все можно, – ответил Красников. –
