на свет поблескивающий мелкими чешуйками шар.
– А как работает Эндо? – догадалась спросить я, любуясь на диковинку иноземной мысли. – Как он создан?
– Внешний Модуль Эндо работает методом имитации нейронных сетей прототипа, – ввернула мудреность машина, а я мысленно, дабы не научить вновь созданного собрата лишнему, отпустила пару незатейливых ругательств, поскольку все это абсолютно не укладывалось в голове.
– Ладно, – согласилась я, протягивая руку и пробуя искристую поверхность на ощупь. На удивление, внешний слой робота оказался мягким и чешуйки просели под рукой обтекая её. Я одернула руку от непривычного ощущения, наблюдая как медленно рассасывается след от моей ладони, возвращая модулю округлую поверхность.
– Надо взять на заметку, – пробормотала я. – А ещё лучше раздобыть схему робота и переправить её в содружество. Интересно, кто создатель? Очевидно, робот несет и его черты… Прототип разработчика! – сказала я неразумной приборной панели, чтобы выведать побольше информации.
– Прототип создателя внешнего модуля Эндо заложен в якорной структуре модуля, – согласилась машина, почему-то вмиг став сообразительной.
– Ага, – сказала себе я и тихонько позвала: – Эндо! Эндо… Жду тебя внизу. Еду, то есть обед, то есть означенный перечень пищевых продуктов, захвати, пожалуйста.
Шар размером с крупный пляжный мяч, клянусь, вздрогнул, тряхнув чешуйками и плавно подался вперёд в воздухе, очевидно, зависнув на антигравитационке. Я же, решив, что уделила достаточно внимания бытовому роботу, не мешкая, спустилась вниз. Все же велик был шанс застуканной злобным дальтерийцем прямо у командной панели, что никак не предвещало ничего хорошего.
***
Было время… Пожалуй, слишком давно, чтобы о нем вспоминать… Слишком иллюзорно, чтобы быть правдой. Все мы, рождаясь, склонны тешить себя цветными стеклами, раскрашивающими мир перед нами. Пустыми надеждами, бездумною верою… В то время, как он безвозвратно черен…
И лишь когда силы покидают нас, разум наполняется пониманием, что все было тщетно, цветные стекла оказались тщательно замаскированной иллюзией, скрывающей давно рассыпавшийся в сухую труху свет. Нам остается лишь хвататься дрожащими пальцами за остатки земли, что так вероломно утекает сквозь них в неизбежность. Смерти.
И я был таким… Сначала. Глупцом с несостоявшейся верой в торжество жизни. С абсурдной надеждой на справедливость. Пустые слова… Лишь жалкий дрожащий разум, не способный смело взглянуть на неприкрытую правду, вспомнит их. Смешно… Люди склонны тешить себя иллюзией, лишь бы никогда не узнать правду…
Правду, которая, убив их чувства, сделает свободным разум. Задавив крохи надежды, приблизит их к бесконечной темноте космоса. Вывернув наизнанку, избавит от лишних привязанностей. Я не боюсь смерти. Поглотив мое тело, она сделает меня еще свободнее…
***
Вскоре,
