Зачем я вообще уехала из России? Было бы намного лучше остаться – ведь, по крайней мере, там я смогла бы найти какую-то работу в своём госпитале, либо же АРА15, возможно, предложила бы мне место переводчицы или специалистки в составе её медицинского персонала. И опять же, даже в той убогой комнате, которую я снимала, у меня была своя мебель, свои вещи … во всяком случае, я спала в своей постели, а если бы заболела, то пошла бы в свой госпиталь, где знакомые врачи и медсёстры вылечили бы меня бесплатно, тогда как тут даже страшно представить, что будет, доведись мне захворать. Либо Ольге придётся оплачивать мои расходы, либо я получу лишь благотворительную помощь, что предоставляют нищим пациентам. Всё это похоже на ночной кошмар. Как бы я хотела никогда не уезжать из России!
Кто бы мог подумать, что здесь меня ждут те же проблемы, если не бо́льшие, что и там? Мне так же зябко в этой узенькой конурке, частенько я так же голодна, а что касается моей одежды – что ж, надо ещё поискать того, кто выглядел бы более потрёпанным. Надо же, лишь совсем недавно я с нетерпением предвкушала, что облачусь в совершенно новые наряды, и злорадствовала при мысли, что тут же выброшу все эти убогие тряпки. Какая ирония судьбы и какое разочарование! Но жизнь, как видится, полна ими. Конечно, Ольга и Георгий весьма милы и добры ко мне, но мысль о том, что приходится быть для них обузой, страшит меня, и потом, как говорил Тургенев: 'Нет ничего печальнее, чем сидеть на краю чужого гнезда'. Когда я с ними, я вовсю стараюсь быть весёлой, а оставаясь одна, всё время плачу, хотя и понимаю, что слёзы делу не помогут".
"Я не могу прозреть своё будущее, – написала я через пару дней. – Я слепа, слепа, и единственное, что помогает, – это запомненные с детства слова: 'Я поведу слепых дорогою, которой они не знают, неизвестными путями буду вести их; мрак сделаю светом пред ними, и кривые пути – прямыми: вот что Я сделаю для них и не оставлю их'16".
Исподволь мои чувства стали представлять собой странную смесь. Я любила Лондон и Голдерс-Грин, наслаждалась долгими прогулками, осмотром достопримечательностей, читала всё, что попадалось под руку, про Англию, дабы как можно больше проникнуться местной атмосферой, и была рада общению с сестрой после стольких лет в разлуке. С другой же стороны, тот факт, что у меня не имелось ни денег, ни работы, и это вынуждало занимать у Ольги, что я не могла навестить свою маленькую дочь, что я была скудно одетой и частенько замёрзшей и голодной, заставлял меня ужасно страдать. В общем, полная сумятица ощущений, когда в одну минуту я с восторгом наслаждалась чем-то типично английским, а в следующую затягивала потуже пояс, покупая булочку, дабы притупить чувства голода. После почти пятилетнего острого недоедания в России мой организм, видимо, внезапно стал нуждаться в большем количестве пищи, и завтраки Миллингтонов вкупе с ужинами Ольги, хотя и были бы для меня достаточными в обычных обстоятельствах, судя по всему, не были в состоянии удовлетворить эту возросшую потребность.
"Американская администрация по оказанию помощи" (по-английски, ARA – American Relief Administration) – организация, наиболее известная своим участием в оказании помощи Советской России в ликвидации голода 1921-1923-го годов, в которой работал доктор Голдер.
Книга пророка Исаии, глава 42, стих 16.
