нравоучительно изрёк Сашка. – Но только бл…ь – ты, а Ленок – честная женщина: хоть вы и назюзюкались оба, она-то своими ногами ушла.
– А дальше что было?
– А ничего! Ленок сама до тачки дошла, а я тебя на плече как куль с мукой донёс, свалил на заднее сиденье, и вы уехали.
– А Ксюша потом звонила? – совсем упавшим голосом спросил Роман.
– Да ты у неё сам спроси. Постой… А-а-а, ты не дома! – догадался Саша. – И где тебя черти носили? Продолжение банкета устроил? Сам-то ты где сейчас?
Поняв, что уже говорит во весь голос, Сашка скосил глаза на жену – не разбудить бы! И столкнулся взглядом с широко раскрытыми глазами Саньки.
– У Лены! – тембр Ромкиного голоса поник. – Проснулись в одной кровати.
– Ну ты, брат, даёшь! – не то восхищённым, не то изумлённым тоном ответил Сашка. – Да ты у нас, оказывается, ходок.
И было непонятно, осуждает он или нет.
– Не в том дело, – огрызнулся Ромка. – Ав том, что я не помню, было у нас что-то или нет. Я ничего-ничего не помню.
– Так не бывает, – серьёзно ответил Сашка. – Такое, брат, если и было, не забудешь. Лену спросить не судьба?
– Бывает, – печаль в голосе Ромы просто убивала. – Саш, я чё хотел спросить – у вас на даче перекантоваться пару дней можно? Ну не могу я сейчас домой идти, в Ксюшины глаза смотреть! Выдумаю срочную командировку какую-нибудь, а вот… к тому же Гордеичу.
– Э-э-э нет, брат, так не пойдёт! Разгребать завалы тебе все равно придётся. И занята она, дача. Ты думаешь, почему мы в квартире сабантуй устроили, а не с шашлычками по традиции? Там мои родители сейчас живут. У отца после инсульта своеобразная реабилитация – отдых от мирских забот и городской суеты. Мы и так им пацана скинули на выхи, внук для них только в радость.
– Жаль! – воздохнул Ромка. – Хорошо, что Ксюша пока ничего не знает. Буду думать. Ну пока, братишка, бывай!
– И тебе тем же самым по тому же месту. И думай, Рома, хорошо думай.
Сашка отключился и повернулся к жене.
– Ну что, Санёк, разрушим семью друзей, выложим правду-матку? Или финт под названием «ложь во спасение» предпримем, возьмём грех надушу?
– Ой, не знаю, Сашок. Ксюша хоть и тихушница, но не простит Ромку. С другой стороны, если она напрямую спросит, я не смогу соврать. А ты сможешь?
– Глядя в глаза? Нет! Не смогу, – вздохнул Сашка и с внезапным ожесточением добавил: – А всё вы, жалельщицы: «Ленок – со школы подруга!», «Ленок – несчастная баба!», «С нами она хоть душой отдохнет!». Дожалелись, что одна скоро горючими слезами умываться будет. Сама же знаешь, что неправильно замужней женщине с разведёнками дружбу водить. У вас жизненные цели разные, ей – очередного мужика захомутать, вам – семью сохранить и укрепить.
Санька несколько раз пыталась прервать монолог мужа, возмущённо набирала воздух и выдыхала.
Наконец вставила:
– Вот вы какие! Лишь бы женщин завиноватить! Мужик напортачил, а виновата жена. Здорово! Логика убойная.
