дележа добычи еще не было, но купцы уже сейчас спешили оценить товар, чтобы в дальнейшем более пристально следить за теми женщинами и девушками, которые им особенно приглянулись.
Глава IV
В Крыму
Видит – чащи зеленеют В синих горах Крыма, Полонины Чатырдага – Как цветы килима…[42]
– Открой глаза свои и смотри. Ибо что увидишь теперь, того больше никогда тебе не узреть!
С этими словами из Корана обратился пожилой турок-купец Ибрагим к своему армянскому сотоварищу в городе Бахчисарае, приведя к нему только что купленную невольницу.
Старый армянин взглянул на свежий «товар», и его глаза весело блеснули.
– Ва, ва[43], – произнес он, чуть помедлив, и скривился. – Ты, должно быть, заплатил за нее столько, что на эти деньги можно купить дом в Кафе у самой пристани!
– О, заплатил я немало, – отозвался Ибрагим. – Но ведь она и стоит того!
– Что стоит? Как стоит? Почему? Что в ней такого? Она же едва на ногах держится! Кому мы ее продадим? Я думал, за те деньги, что ты взял у меня, ты купишь трех, а то и четырех крепких девок!
– Слушай! – невозмутимо ответил старый Ибрагим, распахнув верхнюю одежду и обнажив руки молодой девушки, которая вспыхнула от стыда. – Ты только посмотри! Она так хороша, что я советую тебе поскорее увезти ее из Бахчисарая в Кафу. Там, в толпе, нам будет легче спрятать ее до поры до времени. Иначе у нас отнимет ее кто-нибудь из сыновей Мохаммед-Гирея, а заплатит столько, что и плевка не стоит!
– За нее никто не даст хороших денег! Она больная!
– Не мели чепуху! Я и сам бы взял ее в свой гарем и имел бы утешение на старости лет. Но для меня это слишком дорогой товар. А что касается болезненного вида – это всего лишь усталость от долгой дороги и татарской «выучки»! Ты и сам бы выглядел больным, если б тебя несколько недель гнали, как коня, на ремнях.
Старый армянин знал все это, а спорил лишь по старой торговой привычке. Помолчав минуту, он проговорил:
– Ладно, может, слегка подготовим ее и продадим какому-нибудь баши[44].
– Нет, – возразил Ибрагим. – Я уже думал об этом. Не слегка, а как следует подготовим… А потом я сам повезу ее продавать.
– Почему ты?
– Потому что я надеюсь устроить ее хотя бы служанкой в гарем, может, даже и к какому-нибудь дефтердару[45]. Для нас это куда выгоднее, чем баши. Кто знает, какой случай может подвернуться.
– Лучше уж держаться подальше от всяких случайностей! А пока она дождется милости какого-нибудь вельможи, нас уже и на свете не будет.
– Ну так дети наши будут!
Этот довод окончательно убедил старого армянина. Немного поразмыслив,
Ковра (
Армянское восклицание (
Начальник (
Дефтердар – генеральный сборщик податей, один из высших чиновников Османской империи (
