Как насчет заброшки на Мечникова?
Жорик задумался. Мечникова он не знал, но недалеко оттуда жил Вася, так что можно зайти к нему, а уже потом пойти в заброшку. Жорик обдумал эту идею со всех сторон.
– Хорошо, я возьму фонарик. Чья очередь рассказывать историю? – Жорик не помнил, кто шел после Нины.
– Моя, нот вари, – Вася хмыкнул в очередной раз и попрощался. Больше им не о чем было говорить, Жорик и не стал.
Положив трубку на телефон, он сел на кровать. Заброшка на Мечникова. В доме недалеко от кладбища они нашли призрак мальчишки, который им померещился. Конечно померещился, они же не из тех глупцов, которые верят в существование призраков и фей. Но такое чувство, что скоро они поверят и в танцующих крылатых единорогов. От этой мысли Жорику стало тошно.
И все же стоит пойти. Хотя сейчас комендантский час, он возьмет свой паспорт, и его не остановят. Решившись, Жорик вышел на улицу, нырнул в снегопад туда, где остановка. Автобусы уже не ходили, это он не предусмотрел. Сев на лавочке, под светом фонарей, он уставился на дорогу, по которой медленно брела согбенная фигура. Какая-то старушка вышла на ночь по своим делам, и теперь пытается вернуться домой. Жорик мысленно посочувствовал, но не поднялся, полагая, что есть проблемы, с которыми лучше справляться самому.
А Федьке он поможет.
За гранью
Кресло извернулось, подставляя подлокотник под руку Ноэля, и тот погладил своего ребёнка. Ноэль любил их одинаково, всех детей, больших и маленьких, вечно голодных, вечно жаждущих чужого тепла с плотью. И если они доберутся до этого мальчика, Ноэль сможет их снова покормить. Как жаль, что одного человека надолго не хватает.
– Ноэль, ты снова не позавтракал, – Асгерда появилась откуда-то из мрака, единственное светлое пятно в этом месте: белокурые волосы стянуты в толстую косу, синие глаза напоминают о северном холоде, а светлая рубашка и брюки слишком легкие для зимних прогулок. И все же Асгерда ходила в этот мир легко одетая, чего Ноэль никак не понимал.
– Мне совсем не нужна еда, – напомнил он, и на его руку протестующе пища упал крылатый глаз. Ноэль вытянул ладонь, позволяя глазу ползти по руке к шее и выше, и зарываться в волосы, добравшись до них. Оттуда выглянул еще один глаз, и с яростным писком вытолкнул пришельца.
– Да неужели? – Асгерда сунул ему в руки дымящуюся коробку, в которой плавало что-то длинное и бледно-желтое. – То-то ты все детство клянчил подаяния.
– Тогда еда была нужна, – Ноэль снял с себя два глаза, яростно вырывающих куски друг из друга, и посадил на подлокотник. Его правила были просты – не драться, иначе наказание. И наказание последовало – подлокотник обволок их, как амеба будущую жертву, и скоро глаза исчезли в непроглядной тьме.
– Она и сейчас тебе нужна.
Асгерда уперла руки в бока, и Ноэль сдался. Он взял палочки, которыми умел пользоватсья, подцепил лапшу. Да… это называется лапша, вспомнил он, улыбнувшись своим воспоминаниям. Еда из его детства, в котором было все
