ственные военные, окончившие кадетские корпуса) отличались наибольшей непримиримостью к большевикам и дали, по сравнению с другими частями, наибольший процент участников Белого движения. Пехотные полки в ходе мировой войны почти полностью лишились своих кадровых офицеров – носителей традиций полка (не говоря уже о том, что абсолютное большинство пехотных частей были сформированы только в годы войны и имели случайный офицерский состав), поэтому их возродить было труднее.
Возрожденный полк сохранял свои традиции, и его офицеры, как правило, стремились служить именно со своими однополчанами, переводясь из других частей армии. Офицеры других полков (в т. ч. и пехотных в кавалерийском полку) считались прикомандированными к полку и после нескольких месяцев (например, в Крымском конном – полгода) службы по подаче соответствующего рапорта и решению собрания офицеров принимались в полк постоянно. В полк производились во время войны поступившие в него вольноопределяющиеся и юнкера, среди которых были обычно младшие братья и сыновья служивших в полку офицеров.
Надо сказать, что возрождение кавалерийских полков встречало на первых порах противодействие командования, опасавшегося распыления кавалерийских офицеров по мелким формированиям. Но в дальнейшем именно кавалеристы дали наибольшее количество возрожденных полков. Почти все из возрожденных кавалерийских полков были воссозданы на Юге России – в Добровольческой армии и Вооруженных силах Юга России. На Востоке, в армии адмирала Колчака, кавалеристов вообще было очень мало, так как до Первой мировой войны почти все части регулярной кавалерии были расположены в западных военных округах. Только 5-я кавалерийская дивизия стояла на Волге и Приморский драгунский полк – на Дальнем Востоке. Офицеры этих полков тоже стали кадром кавалерийских полков белой армии на Востоке, но (за исключением Приморского драгунского полка) – под иными наименованиями.
Участниками Белой борьбы было абсолютное большинство офицеров-кавалеристов (от 50 до 90 процентов по каждому полку, не считая тех, что были расстреляны большевиками до того, как смогли пробраться в белые армии), в том числе почти все состоявшие в рядах полка к концу 1917 года. Большинство их воевало в составе своих возрожденных частей на Юге, но многие оказались разбросаны по другим фронтам Белого движения (например, из офицеров 1-го гусарского Сумского полка, помимо полусотни, в Сибири воевали 12 человек, 3 – на Севере, 3 – в Северо-Западной армии). В общей сложности были возрождены в виде эскадронов, дивизионов или даже полков полного состава 17 (из 18) гусарских, все 17 уланских и 15 драгунских (из 22) полков, то есть 49 из 57 полков регулярной армейской кавалерии. Кроме того, кадром соответствующих полков белой армии послужили офицеры некоторых «туземных» конных полков – кабардинских, черкесских и др. В общем виде картину воссоздания кавалерийских полков можно представить в следующем виде.
Несмотря на указанные выше трудности, были возрождены и некоторые пехотные части – все гренадерские и некоторые пехотные полки, сохранившие свои знамена или достаточно заметный офицерский кадр. Гренадеры первоначально были ротой в Марковском полку, а в Южной армии – 2-м батальоном 2-го Сводно-гренадерского полка. Затем осенью 1918 года был сформирован Сводно-гренадерский батальон, вскоре развернувшийся в Сводно-гренадерский полк из 16 рот (каждого из прежних полков), вошедший в 6-ю пехотную дивизию Кавказской армии. Затем в ее составе были образованы 1-й и 2-й Сводно-гренадерские полки (во 2-й входили офицеры Кавказской гренадерской дивизии, и он был переименован в Сводный полк Кавказской гренадерской дивизии). В сентябре 1919 года 6-я дивизия была преобразована в Сводно-гренадерскую (включая 4 – от каждой дивизии Императорской армии – сводно-гренадерских полка). Из пехотных полков были возрождены прежде всего те, что стояли до войны на территории, занятой белой армией: стоявшие в Крыму полки 13-й и пришедшие туда же из Екатеринослава полки 34-й пехотных дивизий (сначала существовавшие в виде сводных полков этих дивизий), а также 13-й Белозерский, 14-й Олонецкий, 25-й Смоленский, 42-й Якутский, 75-й Севастопольский, 76-й Кубанский, 80-й Кабардинский, 81-й Апшеронский, 82-й Дагестанский, 83-й Самурский, 84-й Ширванский и ряд других (в декабре 1919 года планировалось развернуть 45-й и 47-й полки; целый ряд полков существовал в виде ячеек или рот при других полках). Наконец, в армии существовали сводные полки некоторых дивизий: 4-й стрелковой, 14-й, 15-й, 19-й, 20-й, 31-й (2 полка), 52-й (2 полка) пехотных. Офицеры стрелковых полков были объединены во ВСЮР в рядах Сводно-стрелкового полка, Сибирских стрелковых – в рядах Сводного Сибирского стрелкового полка.
В настоящем издании собраны воспоминания участников боев в составе воссозданных полков: 1-го Сумского, 4-го Мариупольского, 5-го Александрийского, 6-го Клястицкого, 10-го Ингерманландского и 17-го Черниговского гусарских, 1-го Петроградского, 14-го Ямбургского и 16-го Новоархангельского уланских, 2-го Псковского, 9-го Казанского, 17-го Нижегородского драгунских, Крымского, Кабардинского и черкесских конных полков,
