население превышало миллион человек. За первые пятьдесят лет XIX века цифра почти удвоилась. Инфраструктура была не приспособлена к миграционному движению в беспрецедентных масштабах. Особую проблему представляло движение транспорта, почти невозможного из-за сети средневековых улиц. Вокзалы, построенные в 1830-х годах, не справлялись с пассажиропотоками. В хаосе десятков тысяч конных экипажей и омнибусов[3],[4], прокладывающих себе путь через лабиринт узких извилистых улиц, постоянно происходили несчастные случаи. На улицах, выложенных деревянными досками, спотыкались лошади, ломая себе ноги. В городе не хватало света, с наступлением темноты случайные прохожие становились героями криминальной хроники.
Парижане называли свой город «une ville malade» – больной город. Люди часто жили на улице из-за ужасающих условий в темных и сырых домах. Не было и питьевой воды: население снабжали водовозами. Клод-Филибер Бартело де Рамбюто (1781–1869), префект Сены между 1833 и 1848 годами, установил несколько водоколонок, но их было недостаточно. В столице не было канализации, если не считать нескольких километров. Буржуазия давно уехала в западные пригороды, обживая особняки Сен-Жерменского предместья, некоторые оставались в городе, но за высокими глухими стенами дворцов в Марэ. Состоятельные семьи переезжали в западные районы не только потому, что там было чище и больше места. Во время индустриализации богатые хотели избежать черного загрязняющего дыма недавно отстроенных угольных заводов. В Париже ветер дует в основном с запада на восток, туда же уходит и дым. Кстати, с тех пор западные города Сен-Жермен-ан-Ле и Сан-Клу остаются заселенными в основном обеспеченными французами.
Использованную воду и бытовые отходы французы выливали и выбрасывали во внутренние дворы и на проезжие части из окон. В качестве меры предосторожности важно было крикнуть: «Осторожно, вода!» – чтобы пешеходы успели отбежать в безопасное место. В антисанитарии быстро размножались микробы. В 1832 году жестокая эпидемия холеры за шесть месяцев унесла более 18 400 жизней, следующая волна в 1849 году убила 19 184 человека[5]. Из заключения официального расследования страшной эпидемии холеры 1832 года: «Прежде всего необходимо срочно высвободить центр Парижа, открывая улицы во всех направлениях, создавая общественные площади, достаточно просторные, чтобы их можно было засадить деревьями, и, наконец, распространить свет и жизнь в этих малоизвестных районах, где половина населения печально прозябает, где воздух такой гнилой, улицы такие узкие, а смерть так активна, что там она поражает больше, чем где бы то ни было»[6]. К страху перед заразой можно добавить и политический страх перед народными массами недовольных, живущими в двух шагах от власти. Тридцатые годы XIX века – период перманентных восстаний в центре Парижа.
Следует отметить, что вопрос о необходимости прокладки дорожных осей через центр был инспирирован и бизнес-сообществом того времени. Риелторские компании, связанные
На записи Луи Лигаб использует «une voix traînarde».
Омнибус – многоместная повозка на конной тяге, вид городского общественного транспорта, характерный для второй половины XIX века.
Rapport sur la marche et les effets du choléra-morbus dans Paris et dans le département de la Seine. Paris, 1832. Р. 202.
