, когда из деревни, которую он только что покинул, стремглав примчался запыхавшийся подросток и, догнав путешественника, принялся заклинать его именем Господним, умоляя предпочесть дорогу через болота.
Кейн недоуменно уставился на мальчишку:
– Через болота?..
Соломон был высок ростом, жилист и худ. Бледное угрюмое лицо и глубокие неулыбчивые глаза как нельзя лучше соответствовали скромному и суровому костюму пуританина, который он обычно носил.
– Да-да, сэр. Она гораздо спокойней… – ответил юнец на его удивленный вопрос.
– Стало быть, – сказал Кейн, – там, на пустоши, появился сам сатана. Не твои ли односельчане с жаром предостерегали меня против болот?
– Верно, сэр, там полно трясин, которые недолго и проглядеть в темноте. Право же, сэр, вернулись бы вы лучше назад, переночевали, а наутро с богом и пуститесь дальше!
– По болотной дороге?
– Точно, сэр. По ней самой.
Кейн пожал плечами и покачал головой:
– Не успеет как следует стемнеть, когда выйдет луна. А там, если по пустоши, через несколько часиков и Торкертаун.
– Не ходите туда, сэр, пожалуйста, не ходите! – не сдавался мальчишка. – Незачем соваться туда доброму христианину. Там и жилья-то нет, на той проклятой дороге. А на болоте хоть старый Эзра живет. Он там совсем один живет, с тех самых пор, как его полоумный кузен Гидеон удрал из дому и сгинул в болотах. Так ведь и не нашли его. Ну а старый Эзра, хотя и скряга порядочный, уж, верно, не откажет вам в ночлеге. Право, сэр, остановитесь у него до утра. И коли уж вам так приспичило идти, ступайте по болотной дороге!
Кейн устремил на мальчика пронизывающий взгляд. Тот переминался с ноги на ногу, чувствуя себя под этим взглядом весьма неуютно.
– Скажи-ка, – спросил его пуританин, – если пустоши настолько опасны для путешественника вроде меня, почему ваши жители предпочли ограничиться полунамеками и сразу не выложили мне все как оно есть, от начала до конца?
– Не серчайте, сэр, но люди не любят об этом болтать… Наши деревенские посоветовали вам идти болотами и думали, что вы последуете доброму совету, а вы, смотрим, и в мыслях не держите сворачивать на развилке, ну тут уж меня послали живой ногой за вами, чтобы уговорил вас передумать…
– Вот дьявольщина! – вырвалось у Кейна, и только знавший о его отвращении к сквернословию мог оценить всю силу владевшего им раздражения. – Болотная дорога или там через пустошь – скажешь ты мне наконец, что мне грозит там, наверху? Чего ради я должен делать длинный крюк, рискуя застрять в топях или вовсе погибнуть?..
– Сэр, – ответил мальчишка, невольно понижая голос и пугливо придвигаясь к нему поближе. – Мы тут все простые неученые крестьяне и стараемся пореже поминать нечисть, чтобы злосчастье на голову себе не накликать. Только дело-то в том, что верховая дорога, как бы это сказать… словом, вроде как проклятие на ней. Никто из местных жителей вот уж год с лишком носу туда не сует. Сущая погибель ходить там по ночам, и кое-кто неосторожный, сэр, уже и сам в том убедился! Неведомо откуда завелась там жуткая нечисть и утаскивает людей…
– Вот как? И как же выглядит эта тварь?
– Никто не знает, добрый сэр. Из тех, кто видел ее, ни один не вернулся и не расскажет. Но случалось, что припозднившиеся пешеходы слышали издалека, из-за топей, ужасающий хохот. А бывало, что долетали и страшные крики жертв… Нет, сэр, именем Творца нашего умоляю вас вернуться в деревню, переждать ночь, а утречком по болотной дорожке и тронетесь в Торкертаун!
Слишком поздно. В глубине угрюмых глаз Соломона Кейна уже замерцал огонек наподобие ведьмина факела, что светит зимой из-под толщи серого льда. Кровь быстрее побежала по его жилам.
Приключение! Смертельный риск, острота переживания, восторг победы!.. Положа руку на сердце, нельзя, впрочем, сказать, чтобы Кейн именно так и оценивал овладевшие им чувства. Наоборот, он приписывал своим поступкам совсем другие мотивы.
И он ответил мальчишке, свято веря, что излагает истинную правду:
– То, о чем ты говоришь, есть деяние какой-то злой силы. Князь Тьмы, видно, наложил заклятие на здешние места. Лишь крепкие духом могут дать бой сатане и присным его, а посему не удерживай меня более: никогда не уступал я ему дорогу, не уступлю и теперь!
– Сэр… – начал было мальчишка, но тут же закрыл рот, поняв тщету уговоров. Он только добавил: – Мы находили трупы жертв, сэр. Они были все разодраны и в синяках…
Так он и остался стоять у развилки, удрученно вздыхая и провожая взглядом жилистого, широкоплечего путешественника, легкой походкой удалявшегося по дороге, ведшей на пустоши…
Солнце уже садилось, когда Кейн взобрался на вершину холма, за которым и начиналось
