засел. Посидел немного, я помню, часы эти антикварные пробили пять, а вскоре и Григорьев вышел, мрачный, как туча, да, самое начало шестого и было. Вышел, ни на кого не глядя, и быстро уфитилял, я еще запомнил, что почти сразу по его уходу в кабинете чайник закипел, значит, Иван Ильич надолго засел. Он, как работы невпроворот, себя чайком любил побаловать с плюшками или пряниками какими. Вот вроде тех, – охранник кивнул на початый пакет.
– Ничего за это время из кабинета не слышали? – против воли спросил я. – Шум или разговор на повышенных?
– Разговор был, помню, но потом как часы пробили, закончился, Григорьева выставили или сам слинял, не знаю, – Ушинский взглянул на меня и без понуканий продолжил: – В пять семнадцать пришел второй кассир, Спицын. Я с ним сталкивался пару раз, скажу прямо, тот еще жук, все под себя гребет, я б не удивился, если именно через него деньги убежали. Вредный человечишко. Этот и вовсе задерживаться не стал, ушел минут через пять, может, чуть больше. И я как-то говорил старику, да тот всегда слушал мнения Ивана Ильича, а бухгалтер тогда промолчал.
– Стоп, а откуда вы так точно можете сказать время прихода?
– Да что удивительного, – дальнейшие слова охранника потонули в грохоте набежавшей электрички. По прошествии полуминуты рев поезда стих, электричка, вильнув, скрылась из поля слышимости, только еще отзвуки эхом раскатывались по круге, пока не сгинули окончательно.
– Сами слышите причину, – наконец, добавил он в наступившей тиши. – Электричка из Спасопрокопьевска проходит мимо нас аккурат в это время и запоминать не надо.
– И что, всегда так шумно?
– Мне да. Хорошо, мало поездов ходит, только со Спасопрокопьевска-товарного идут и кружные электрички, раз в час-полтора. Но зато дешево, поэтому Иван Ильич тут кабинет отхватил. А когда у него окна закрыты, куда тише.
– Что же они открыты сейчас?
Охранник плечами пожал. Я попросил его продолжать далее.
– А что далее? Без четверти шесть пришел последний кассир, Вольный, неплохой парень, вздорный, но такой простецкий, о нем могу сказать только хорошее. Никогда не отказывал, по мелочи, понятно. А брал или нет… да поди разбери. – он помолчал и добавил: – Если так рассуждать, все могли стибрить.
– Я спрашивал про убийство вообще-то.
– Простите, никак не могу приспособиться к мысли, что нашего бухгалтера больше нет.
Могу его понять, сам был шокирован этим сообщением. А Ушинский хорошо знаком с убитым, ему-то это как гром среди ясного неба. Вот только странно, что он так себя вел. И окно…
– Да что про его визит сказать, он и пяти минут не провел, сразу выскочил, как ошпаренный, дверью хлопнул на бегу, такси вызвал и скрылся. А да, еще может, важно, он в спортивном костюме был, все прочие в цивильной одежке приходили, а Вольный, он из фитнеса какого выбрался или с дачи, воскресенье ж, ну и прибыл, в чем был.
– Дальше что? – чуть помолчав, спросил
