но плохо для всех остальных. Отто доводилось вытаскивать из решетки, закрывавшей стоки, носки, сдутые футбольные мячи и комки листьев. Однажды он даже выудил оттуда грязный памперс.
Затем он проверил линии электропередачи, протянутые вдоль улиц. Бывало, что дети, едва ли старше Пиппы, закидывали на провода кроссовки и оставляли их там висеть, как серьги в ушах. Зачем они это делали? Зачем? Отто было невдомек, что могло заставить людей поступать так по-идиотски. Он взлетал на провода, ловко развязывал кроссовки и внимательно наблюдал за тем, как они падают на землю. Если время позволяло, он вытаскивал шнурки и помещал каждый ботинок в мусорный бак по другую сторону улицы. Вот что значит вести себя порядочно!
Сегодня ливнестоки и линии электропе редачи были чистыми. В любой другой день Отто переполнило бы приятное чувство выполненного долга. Пока животные с низким интеллектом сея ли вокруг себя разруху и хаос, Отто П. Арахис старался привести в порядок все, к чему прикасался. Вот что делало его главной птицей, если отбросить ложную скромность. Вот почему он был королем.
Впрочем, не в это утро. Отто его работа не принесла никакой радости. Абсолютно. Он все еще кипел от негодования. Голова раскалывалась. Он никак не мог перестать думать о Марле и украденных ею орехах. «Соберись, – думал Отто. Старик уже должен был вернуться. Пора».
Он полетел в мастерскую, где вырос и всему научился и куда возвращался почти каждый день.
Отто устроился под карнизом на подоконнике высокого окна. Из-за инцидента с Марлой он опаздывал, но был уверен, что Бартлби его дождется. Отто вгляделся через стекло и с облегчением обнаружил, что Старик уминает арахис. Он любил это лакомство не меньше самих воронов!
Боже, да у него из ушей вместо берушей торчит арахис в скорлупе!
Собственно, это и обеспокоило Отто, который наблюдал за тем, как его друг слоняется по мастерской. Как же он услышит, что Отто стучит в окно? Это был их условный сигнал. Постучав трижды, Отто давал Бартлби понять, что готов войти и приступить к работе.
Отто три раза постучал в окно своим клювом. Бартлби не отреагировал. Начиная нервничать, Отто постучал еще три раза. Никаких признаков того, что Бартлби его услышал. Отто продолжил долбить: три раза, шесть, двенадцать, сто раз. Никакого ответа.
Окна были сделаны из очень толстого стекла, это Отто прекрасно знал. Он скорее сломает клюв, чем разобьет стекло. Он перестал стучать.
Да уж, ну и ситуация.
Бартлби Дойл тем временем ходил по мастерской, не ведая о том, что над его головой раздается неистовый стук. Девяносто девять процентов его мозга было сосредоточено на одном: Величайший Эксперимент должен вот-вот начаться. Оставшийся один процент удивлялся тому, что Отто так опаздывает.
– Где же эта птица? – озадаченно пробормотал Бартлби. – Так опаздывать и именно сегодня!
Должно быть, вам интересно, почему он просто не посмотрел наверх. «Наверх! Посмотри наверх, Старик!» – должно быть, умоляете вы про себя или вслух.
