алкоголь после вечернего «комендантского часа».) От нашей больницы до аэропорта путь лежал неблизкий, но я не зря помянул в разговоре бешеную собаку, – а для неё, как известно, и семь вёрст – не крюк.
Пассажиры, ожидавшие посадки на рейсы, косились на нас кто с иронией, а кто с подозрением, и слава богу, что я не понимал большей части из того, что про нас говорили: как водится, в аэропорту было много иностранцев. Однако не было нужды становиться полиглотом чтобы уловить общий смысл их комментариев.
Наконец вдалеке замаячила заветная цель – залитая светом витрина магазина, где можно было в любое время суток отовариться спиртным в стеклянной таре. На тот момент мы ещё не прошли точку невозврата и вполне могли вернуться назад, я – под свою капельницу, а мой собутыльник – под соседнюю. Однако в Евгении Андреевиче уже проснулась непреодолимая тяга к приключениям.
Но возникло неожиданное препятствие: для покупки товаров в магазине беспошлинной торговли требовались посадочные талоны на самолёт, а их у нас, разумеется, не было. Сотрудник аэропорта развернул нас на входе в пассажирскую зону терминала, но по какой-то причине – видимо, не оценив до конца серьёзность наших намерений, – не стал вызывать подкрепление.
– А иди оно всё к чёрту! – Полозов с досады едва не швырнул в стекло свой телефон, но я вовремя перехватил его руку. – Нужны билеты – будут вам билеты!
Когда мы стояли возле билетных касс, Полозову в голову пришла новая шальная идея:
– Слушай, Олег Николаевич, а давай и вправду махнём куда-нибудь? Да хотя бы на Ямайку?
Уж не знаю, что именно сподвигло Евгения Андреевича на выбор такого экзотического маршрута путешествия – была ли это любовь к ямайскому рому или ностальгия по детским играм в пиратов, – но его уже было не остановить: он наметил новую цель и двигался к ней неумолимо, словно наведённая программой боеголовка.
Полозова ничуть не смутило отсутствие рейсов на ближайшие сутки: ему было всё равно куда лететь, хоть на Ямайку, хоть на Занзибар. Но у нас не было при себе ни денег на билеты, ни заграничных паспортов, не говоря уже о том, что я находился под подпиской о невыезде. Сам я ещё как-то держал себя в руках, а Полозов просто пошёл в разнос: стучал кулаком по стойке регистрации, размахивал удостоверением адвоката и требовал организовать для нас чартер.
Всё закончилось тем, что меня и моего защитника перед законом задержала служба безопасности аэропорта и передала в руки наряда ППС. И вместо тропического острова нашим пунктом назначения стала психиатрическая клиника, а нашим транспортным средством – полицейский «козлик». Наш «бортовой экипаж» долго не мог угомонить Евгения Андреевича. Думаю, его не побили только потому, что он был довольно известной фигурой в своих кругах.
Слегка протрезвев, Полозов начал осознавать последствия нашей эскапады:
– Все, хана карьере! Теперь все узнают, где я лечусь. Я же там лежал иг… инкогнито.
Полное
