потребовали из Иосифова монастыря в Москву и поставили пред митрополитом Даниилом и Собором. Это случилось в 1531 г. Новые вины, за которые теперь судили Максима, кроме нераскаянности его в прежних, были немногочисленны, но весьма важны, как сознавался сам Максим, хотя и старался отклонить их от себя.
Первая вина – вина против догмата о Пресвятой Деве Богородице. Лет за десять пред тем (следовательно, около 1521 г.) Максим перевел житие Пресвятой Богородицы, составленное Метафрастом. В этом переводе находились следующие строки: «Обретеся убо Иосиф якова искаше слова от того же колена и отечества Девицы, и обручает, по совещанью иереов, себе отроковицу, совокупления же до обручения бе», а в другом месте: «И носимаго в Ней Плода утробы преславне нарицает, аки (т. е. как бы) семени мужеска никакоже причастившеся»; в третьем: «Тайное отпущение устрояше Иосиф, аки праведен сый, глаголет...». Когда Максима спросили, он ли переводил означенное житие, Максим отвечал, что он со старцем Селиваном да с Михаилом Медоварцевым и что житие тогда же списано Медоварцевым для себя, а Исаком Собакою – для старца-князя Вассиана, от которого этот список передан великому князю и у последнего хранится в казне. Когда же Максиму прочитали на Соборе приведенные нами строки из жития, он начал говорить: «Это ересь жидовская, я так не переводил, и не писал, и не приказывал писать, то на меня ложь; если же я такую хулу мудрствовал или писал, да буду проклят». Между тем против Максима свидетельствовал самый список жития Пресвятой Богородицы, из которого приведены были на Соборе хульные слова, – это был именно тот список, который, по словам самого Максима, сделан был с его подлинника для старца-князя Вассиана и доселе хранился у великого князя. Против Максима свидетельствовал Михаил Медоварцев, который говорил на Соборе: «Я с Максимом того жития не переводил; оно переведено Максимом и старцем Селиваном, и списал я то житие не у Максима, а у Юшки Елизарова. И как стали носиться речи о тех строках в житии и князь-старец Вассиан спросил меня, есть ли оно у меня и объявил, что о тех строках уже говорят, я поспешил тотчас же исправить их в моих тетрадях и вместо «совокупления» написал «совещания», вместо «аки семени мужеска» написал «яко семени мужеска», вместо «аки праведен сый» написал «яко праведен сый». Далее на вопрос митрополита, зачем он, Михаил, доселе не сказывал духовным властям о тех строках, Медоварцев отвечал: «Я много раз спрашивал о всех тех строках старца-князя Вассиана и Максима Грека, и они мне говорили: „Не твое дело, ты только пиши; а то так и надобно, то есть истина“. Я хотел сказать тебе, митрополиту, и владыкам, но Вассиан и Максим не велели ничего сказывать, говоря: „Они того не ведают, а знают только одно: им надобны пиры и села да скакать и смеяться с ворами“. И не я один, но и старец Селиван вместе со мною много раз говорил им о тех строках, и они нам возбраняли и говорили: „То так и надобно“. Против Максима свидетельствовал еще чернец Вассиан Рушанин, клирошанин, который жил в Чудовом
