не нравилось поведение этого прилипалы. Мне тоже.
– Эй, – громко позвал я, привлекая внимание парня, и спокойно поставил пиво на стойку бара, – хочешь потанцевать?
– Что? – Он обескураженно моргнул. – Только не с тобо…
Я вскочил с табурета и сгреб парня за ворот рубашки. Его шокировало мое поведение, и я это уловил. Однако все равно оттолкнул назад, увеличивая расстояние, заставляя отступить. Расталкивая танцоров, я вытащил его на танцпол и притянул близко к себе.
– Если ты еще хоть раз ее тронешь, получишь по морде.
Я не стал дожидаться реакции. Желтоватый оттенок его страха – цвет мочи – дал мне исчерпывающий ответ. Я выпустил его рубашку из рук и, толкнув напоследок, оставил парня в центре танцпола.
За барной стойкой Фиона играла с вишенкой в своем бокале. На ее губах играла легкая улыбка.
– Думаю, мы больше его не увидим.
Я сел рядом с ней и сделал глоток пива.
– Я уже по нему скучаю.
Мой пристальный взгляд вызвал у нее искрений смех. Сейчас Фиона представлялась мне буквально сотканной из розового: волосы, напиток, яркий ореол мерцающей пыли вокруг нее.
Доброта, сострадание, милосердие – именно такие чувства ассоциировались у меня с этим цветом. И я давно не видел ничего подобного.
Фиона чокнулась бокалом о мою бутылку.
– Спасибо, что позаботился о моем чрезмерно нетерпеливом партнере, Ник. И о выпивке.
– Всегда к твоим услугам.
Она потягивала свой мартини.
– Ты не очень-то разговорчив, так ведь?
Ее глаза выглядели невероятно яркими, а губы пухлыми и мягкими.
– Клуб не лучшее место для разговоров, – отозвался я.
– Верно, – согласилась она. – Но мы сейчас здесь.
«Мы сейчас здесь…» – повторил я про себя.
Повисла небольшая пауза.
– Ник, – задумчиво протянула Фиона. – Ник, Ник, – пропела она снова, – сокращение от Николас?
– Николай.
– О, мне нравится. – Словно приглашая, притягивая меня ближе, окружающие ее цвета потеплели и смягчились. – Ты русский? Говоришь без акцента.
– Моя мать русская.
– А ты говоришь по-русски?
– Да, я немного говорю.
Она подвинулась ближе.
– Скажи что-нибудь.
– Например?
– Я непривередлива. Не знаю ни слова, так что все прозвучит хорошо.
Я подумал, а затем произнес единственную фразу, которая крутилась в моей голове:
– Ti samaya krasivaya devushka na svete.
Улыбка Фионы стала шире, меня окутали яркие лучи ее счастья. И пусть это не имело смысла, но хотелось вобрать в себя эти эмоции. От других девушек часто исходили приторные запахи. Нежеланные, словно не принадлежащий мне воздух.
«Черт возьми, что с тобой? Возьми себя в руки».
Я сделал большой глоток пива.
