нарядами, ярким телесным раскрашиванием и трепетными первыми свиданиями всегда считала пустой тратой времени и недостойным занятием по сравнению с познавательными и слегка рискованными лабораторными опытами.
Но матушка рассудила иначе, обратив пристальный взор на платья, украшавшие манекены магазина (манекенам они вполне шли и не было необходимости срывать их с той вероломностью, с которой это сделала матушка, но мне не удалось ее удержать), – для повседневной жизни и прогулок, важных встреч и, непременно, выхода в свет. На мой взгляд, все эти платья были чересчур откровенными, – с большим декольте, вырезами снизу или на спине, декорированными вставками и рюшами, с гипюром и блестками, бросающими в глаза мириады лучей, отражая яркое полуденное солнце. Я поморщилась и попыталась остановить такую расточительность:
– Мама, у меня достаточно платьев в гардеробе!.. – возмутилась я, припоминая все свои домашние и учебные платья, скромные и неброские, закрытые, клетчатые и полосатые. Они мне были удобны, а удобство, как известно, необходимый компонент хорошего самочувствия, и без того изрядно потрепанного новостью о предстоящей свадьбе.
– Все твои платья слишком скучны и не годятся для главной цели твоей поездки!
– Цели провести молодость в скуке и унынии в окружении дубов и елок? – скривилась я, утомившись от несвойственного мне занятия.
– Твоя цель – понравиться будущему супругу. Это самое разумное, что ты можешь сделать сейчас, – пригвоздила матушка, придирчиво изучая шелковистую ткань очередного наряда, и, удовлетворенно кивнув, уверенно переместилась в отдел нижнего белья.
Видя, как она набирает целый ворох совсем уж откровенных нарядов, чулок и сорочек, подходящих разве что для свободных девиц с Моста Счастья, посещением которого спешил прихвастнуть каждый едва повзрослевший носитель брюк (от которых, впрочем, он норовил там же и избавиться), признаюсь, мне стало стыдно, и я снова не выдержала, вспомнив цитату из книги.
– Мама! Семейное счастье строится не на внешнем виде, а на внутреннем единении и душевном спокойствии! – с умным видом изрекла я, хоть и считала, что единственное внутреннее единение с тем парнем у меня может быть в обоюдном признании нелепой кутерьму с гаданием. И, я надеялась, в разумном желании откатить абсурдное происшествие назад: тихо, мирно и с улыбкой – то есть, не испортив отношения с родственниками. Подход у меня был чисто деловой, не подразумевающий такие вольности, как ажурные чулки, от одного вида которых мои глаза неумолимо косили в сторону, подальше от этого безобразия.
Визельда, так зовут мою матушку, посмотрела на меня как на неоперившегося воробья, ни в какую не желающего осваивать летное дело:
– Алёна, мужчиной надо управлять, а к словам они не всегда прислушиваются…
Да уж, яркий пример – дед. К словам не прислушивается, а вот управляет им Карга отменно! Каким образом предлагалось
