народ, который мы обычно называем кельтами. Его представителями являются и ваши друзья Мак-Набы. Невысокие смуглокожие люди, спокойные и ленивые, они легко поддаются суеверию и в самых обычных происшествиях видят вмешательство потусторонних сил, точно так же как они принимают на веру (простите, святой отец) все сверхъестественные объяснения тех событий, которые представляете вы и ваша церковь. Нет ничего удивительного в том, что такие люди, когда с одной стороны загадочно шумит море, а с другой (простите еще раз) – бубнит проповедник, наделяют самыми фантастическими свойствами то, что на самом деле, скорее всего, является обычными житейскими делами. Вы, как человек, наделенный только своими маленькими приходскими обязанностями, сталкиваетесь всего лишь с одной такой миссис Мак-Наб, напуганной всеми этими россказнями о двух голосах и появляющемся из моря высоком господине. Но человек, наделенный научным воображением, видит таких вот разбросанных по всему миру Мак-Набов единым целым, как какой-нибудь вид птиц например. Он видит тысячи Мак-Набов в тысячах домов, каждый из которых добавляет свою капельку кельтской суеверности в чашку чая соседа или соседки. Он видит…
Прежде чем ученый закончил предложение, с улицы раздался еще один, на этот раз более нетерпеливый призыв, кого-то в шуршащих юбках торопливо провели по коридору, открылась дверь, за которой показалась молодая девушка, прилично одетая, но несколько несобранная. Лицо девушки горело от спешки, светлые волосы растрепал морской ветер, но, если бы не шотландская угловатость скул и смуглость, ее можно было бы назвать настоящей красавицей. Извинения ее прозвучали отрывисто, почти как приказ.
– Простите, что прерываю, сэр, – сказала она, – мне необходимо немедленно поговорить с отцом Брауном. Вопрос жизни и смерти.
Отец Браун начал нескладно подниматься.
– Что-то случилось, Мэгги? – произнес он.
– Джеймс убит, это все, что мне пока известно, – ответила девушка, все еще тяжело дыша после спешки. – С ним снова был этот Ронил, я совершенно отчетливо слышала через дверь, как они разговаривали. Это были два разных голоса, Джеймс ведь разговаривает тихо и немного картавит, а у того второго голос был высоким и дрожащим.
– Этот Ронил? – недоуменно повторил священник.
– Да-да, Ронил. Я узнала, как его зовут, – второпях воскликнула девушка. – Я услышала, через дверь. Они ссорились… из-за денег, по-моему. Мне показалось, Джеймс несколько раз повторил: «Верно, мистер Ронил» или «Нет, мистер Ронил», и еще «Два, три, мистер Ронил». Но прошу вас, хватит разговаривать, пойдемте же скорее, мы еще можем успеть.
– Куда успеть? – поинтересовался доктор Гуд, который с большим любопытством наблюдал за девушкой. – Чем мистер Ронил и его деньги вызвали такую спешку?
– Я попыталась открыть
