style="font-size:15px;"> – Луч Познания, как вы могли? У вас есть разум – приводить на фестиваль уналашей?!
Фьют стал небесно-голубым и небрежно ответил:
– Миэлта, дорогая, это не демоны, а всего лишь родственники ламантин. Они с большим чувством прослушали гимн Южного Течения и, заметь, не лопнули, вопия и терзая себя когтями. Хватит волноваться. Уйми лучше своих учеников, они не понимают слов.
– Я? Я должна их унять?! Да тут все Льюита! Своих я держу подальше от зубастых монстров. И мои, заметьте, не гибнут по двое за сутки, обмотавшись суперновыми водорослями.
Она выставила щупальце, обвиняюще тыкала пальцем, поджав остальные. Фьют побагровел, покрылся колючками и стал похож на шипастый шарик из фитнес-зала. Видя, что конфликт обостряется, Рина вмешалась:
– Вы правы, Миэлта. Приводить на праздник, где много детей, двух неизвестных животных, которые, возможно, опасны – зачем это делать? Мужчины! Думают не тем местом.
– Одной рукой они думают! – живо откликнулась Миэлта. Осьминожиха немного успокоилась, приобрела любезно-лазоревый цвет и подобралась вплотную к медузе. – Вы правда кормите детёнышей собственной кровью?
– Молоком, – поправила Рина. – Оно специально для того и вырабатывается. А у вас очень красивый город. Огнетелки удивительные, и чудесные фракталы из раковин.
– О, вы ещё не видели центральную композицию! – Миэлта расцвела оранжевыми солнышками. Она повела правым глазом, оценивая окружившую планарию плотную толпу, и махнула Рине: – Пойдёмте, покажу, каких мы вырастили горгонарий.
Манометр пони-баллона показывал, что смеси осталось меньше половины. И переключаться на неё, а потом снова на тот невообразимый коктейль из гелия и кислорода, который Фьют сотворил под медузой, не очень-то полезно.
Однако благосклонность осьминожихи могла помочь выбраться из плена; придётся рискнуть.
Рина надела шлем, отлепила край купола от планарии и пролезла в щель. Локоть тут же приобняло щупальце Миэлты и повлекло по проходу сквозь толпу. Вслед неслись раскатистые щелчки Фьюта:
– Что вы делаете, Луч Порядка?! Верните животное на место! Оно опасно, я ещё не закончил проверку! Миэлта!
Внизу проплывали пирамидальные домики, из них выскакивали осьминожки с раковинами-подносами, на которых громоздились клешни, куски рыбы, цветные ромбики, кружочки. Продавцы кидались к Миэлте, протягивая товар, но, заметив человека, улепётывали.
Когда домики кончились, впереди стала видна необъятная клумба. Дно покрывали узоры из жёлтых и салатовых актиний, они вздымали лепестки под набегающими струями, и по площади пробегали золотые волны. Над актиниями недвижимо возвышались красные рога с тысячами отростков – те самые горгонарии.
Осьминожиха не умолкала, расхваливая своих учеников и подчёркивая, что нельзя перекармливать питомцев.
Посередине клумбы пролегала аллея, вдоль которой возвышались статуи октопусов метра по три высотой. Голову каждой
