его конечности: девять! Левая передняя рука разделялась на пару более тонких, в два ряда присосок и в один.
Паренёк последним из взрослых подошёл к Фьюту прощаться, склонился ниже остальных. Защёлкал быстро, пламенно:
– Учитель! Позвольте мне повести кальмара вместо вас. Моя жизнь ничтожна, вы же…
– Нет. – Фьют принялся бегать своими кончиками щупалец по его, соприкасаясь с учеником присосками. – Сиэртон, ты очень ценен, мой мальчик, и твой талант ещё вырастет. А для путешествия к поверхности слишком неопытен: я сам не знаю, с чем придётся столкнуться.
Когда медузу поместили внутрь кальмара и тот взлетел над городом, Рина спросила:
– Отчего у одного парня было девять рук?
Фьют вёл свой живой корабль, поглаживая его внутренности, понукая шлепками. Октопус глядел поверх треугольных плавников: изнутри стенки были полностью прозрачны, как шпионское зеркало. Кальмар плыл хвостом вперёд, помогая себе щупальцами, собирал их и с силой отталкивался. Когда надо было уйти от столкновения с планариями, включал форсаж – выбрасывал мощную струю через воронку. Медузу при этом приходилось придерживать, чтобы не снесло потоком назад, к выходу.
– Сиэртон? – не оборачиваясь, щёлкнул Фьют. – Он вылупился с уродством. Такие, у которых рука надвое разделена, появляются редко, и никто не хочет брать над ними опеку: считается, что подобный малёк принесёт несчастья и даже смерть учителю. Обычно выродки быстро погибают, ведь им не показывают, где еда, как уберечься от зубов рыб.
Барракуда проходил сквозь широкую пещеру. Впереди взметнулась муть, встали наплывы гигантского сталагмита. Фьют хлопнул по левой стенке, и кальмар повернул влево.
– Моим первым ученикам, потомкам Тианы и Роента, был год, когда в кладке, которую поручили Льюиту, обнаружился выродок. Я решил, что малыш ни в чём не виноват. Знаете, не пожалел ни разу: Сиэртон очень старательный, способный. Это он придумал, как быстро пополнять вам кислород. – Октопус указал на пузырчатые подушечки под полосатым куполом. – Им и света не надо, питаются от медузы и выбрасывают пузырьки.
Первую десятиминутную остановку сделали на глубине шестидесяти метров. Компьютер скрывался под перчаткой Рины, когда Фьют заметил его – живо заинтересовался. Он ощупывал гаджет, спрашивал, что за существо и чем питается. Восклицал:
– Не может этого быть! Из песка и железа вы делаете предметы, которые принимают за вас решения? Невозможно.
Однако поднимались по программе, которую рассчитал компьютер. Давалось это сложно, особенно длинные остановки. Изнутри кальмара пробивался свет, на огонёк спешили стайки любопытных рыбок. Барракуда с удовольствием хватал их ловчими щупальцами; Фьюту приходилось сдерживать охотничий пыл корабля, чтобы висеть на нужной глубине.
Один раз слишком близко подплыла акула – и еле удрала от присосок. У кальмара они были с острым костяным кольцом, так что на шкуре хищницы остались кружочки.
Спали по очереди. От скуки октопус на пару с Хонером жевали рыбные палочки.
