Станислав Эдмундович, ключ то всегда оставался в театре, у охранника.
– Хорошо, про револьвер выяснили, а теперь, расскажите про ваши отношения с убитым, – продолжила допрос Кира.
– Никаких отношений у нас с ним не было. Он все время был на сцене и репетировал, а я готовил реквизит в своем кабинете, мы и не виделись почти.
– Неужели? У нас совсем другие сведения по этому поводу, – тут же заметила Ира.
– Ох, ну да, мы немного повздорили с ним. Но это еще не значит, что я причастен к его смерти!
– Елизавета Корабельникова ушла от вас к нему пять месяцев назад, она сама нам вчера это сообщила. А ревность – это мотив серьезный, – продолжила Ира.
– Да, она ушла к этому выскочке! К этому выпендрежнику! Все и так вокруг него носились, как будто он такой гениальный актер, вот и она туда же! Лиза, моя Лиза! – со злостью, перемешанной с отчаянием, прокричал Рыбин, закрыв лицо руками.
– Что ж, пожалуй стоит прервать допрос на пару минут, вам нужно прийти в себя, а мы с Ирой пока выйдем, постоим на балконе, – видя истерику свидетеля, предложила Кира и потянула Иру за собой к двери, ведущей на балкон.
Там было совсем не жарко, но я от своих хозяек ни на шаг не отставал, я все-таки верный кот.
– Как думаешь, мог он подстроить убийство своего соперника? Подменить револьвер для него не составляло труда, хоть он и не выглядит богачом, но у него наверняка есть какие-то связи, он ведь готовил реквизит не для одного этого спектакля, – прикрыв дверь в кабинет, спросила Ира.
– Думаю он бы выбрал какой-то другой способ, чтобы избавиться от соперника. При подмене револьвера все сразу указывает на него. И мотив, и возможности. Неужели он не мог придумать что-то попроще? Даже просто ударить кирпичом по голове на улице и сымитировать ограбление.
– Может он специально хотел, чтобы все произошло на сцене, чтобы все увидели и Лиза вернулась к нему. Хотя, разве после такого она могла бы вернуться?
– Думаю, что нет. Ир, нам пожалуй пора возвращаться, его истерике уже пора бы пройти, – ответила Кира и мы вернулись в комнату.
Реквизитор уже вполне пришел в себя и сидел со своим обычным меланхоличным лицом. Увидев нас, он поспешил извиниться за свои эмоции и продолжил свой рассказ.
– Вы не подумайте, что я такой подлец, что мог бы допустить, чтобы Лизонька страдала из-за меня. Как бы мне этого не хотелось, но я видел, как сильно она его любит и как она счастлива рядом с ним. Я страдал, очень сильно страдал, но сделать ее несчастной я просто не мог. Поверьте мне.
– Хорошо, мы вам верим, – ответила жалостливая Кира. – Но расскажите нам, не видели ли вы что-то подозрительное в последнее время, может убитый с кем-то ссорился?
– Нет, ничего такого, все было как обычно. Разве что тот случай с грузчиком, Антон подставил его перед начальством.
– Это вы про пропавший стул? – тут же вспомнила Ира.
– Да, именно про
