ятиклассник Никитка праздновал победу: на соревнованиях по шахматам среди учащихся младших классов он стал чемпионом. Мальчик всегда одерживал победы среди одноклассников, а вот папу ему обыграть никак не удавалось. А сказочник Андерсен предложил сыграть с ним и подарил блестящую победу. Никита стоял на пьедестале почёта среди взрослых, на груди у него висела золотая медаль, а папа Саша радостно и одновременно грустно смотрел на него, медленно исчезая и погружая малыша в глубокий счастливый сон…
Ночь незримо таяла, упорно не желая уступать утру. И потому, когда Ольга проснулась, первой мыслью было: «Проспала!»
Сердце сделало кульбит и замерло, но когда глаза упёрлись в циферблат будильника, который показывал шесть часов, забилось вновь ровно. Бесшумно соскользнула с кровати, чтобы не разбудить мужа. Проходя мимо большого зеркала, с досадой отметила под глазами синие круги, а на высоких скулах – мелкую, почти невидимую сеть морщинок. И это в 32 года! Впрочем, чему тут удивляться? Каждое утро нужно вставать ни свет, ни заря, долго и нудно будить сына, судорожно одевать его, ещё спящего и выскальзывающего из рук, нестись с ним на автобус, чтобы он не опоздал на первый урок, затем возвращаться домой, будить мужа, делать ему завтрак, на ходу затолкать в себя бутерброд и чашку кофе и ехать на работу. А вечером повторить всё в обратном порядке, плюс успеть сделать ещё кучу дел по дому, и далеко за полночь, не чувствуя ни рук, ни ног, плюхнуться в кровать на 3–4 часа забвения!
Ольга заглянула в детскую. Никита сладко спал, поджав под себя правую ногу. «Господи, как жалко его будить! Пусть поспит ещё минут 10…». Тихо прикрыла дверь и пошла в ванную. Начинался обычный, весь в хлопотах и заботах, день.
Приведя себя в порядок, вновь принялась за сына. Наконец он был готов, женщине осталось только нанести последние штрихи «боевого раскраса» на лицо.
На лестничной площадке мать и сын встретили старушку, живущую этажом выше. В прошлом учительница, Мария Константиновна, выйдя на пенсию, взялась мыть подъезды: на её шее сидели сын-бездельник и семья дочери с двумя детьми и мужем-алкоголиком. Компания весёлая, всё время требующая от неё «на пропитание».
Ольга иногда давала ей чуть больше требуемой суммы за мытьё подъезда, часто отдавала Никиткины вещи, из которых он вырос.
– Здравствуйте, Мария Константиновна, – приветливо поздоровалась соседка.
– Здравствуй, дочка! – ласково ответила та. Тут же голос её отвердел, и пока они с сыном одолели два лестничных проёма, успели услышать немало нелестных слов в адрес бабусиных нахлебников.
Наконец вышли на улицу. По привычке Ольга слегка скосила глаза на стоянку автомашин: их «Ауди» была на месте.
Огромный мегаполис уже давно проснулся и жил в ритме быстрого танца.
Вдохнув полной грудью привычный, с одной стороны свежий горный, а с другой – с горчинкой от выхлопных газов воздух – мать попросила Никиту прибавить шаг: их автобус приближался к остановке.
Часть первая
Глава I
Ольга родилась и выросла в небольшом посёлке, или как сейчас говорят, в глубинке. Детство её поколения было безмятежное и радостное. Этому были причины.
Скажем, отличались ли мальчики и девочки конца семидесятых от сегодняшних?
Ещё как! И не только тем, что носили сначала октябрятские значки, потом пионерские галстуки, а затем становились комсомольцами-добровольцами. Главное отличие заключалось в том, что тогда жили по любви, а сейчас по понятиям: есть у тебя деньги – ты человек, нет – неудачник. И об этом догадываются уже в раннем возрасте.
Например, когда у всех одноклассников-первоклассников есть мобильные телефоны, а у тебя нет, значит, ты и твои родители ничего собой не представляете.
Видно это и по одежде, которую носят: этот костюмчик из фирменного магазина, а этот на барахолке приобрели. И по школьным принадлежностям, и даже по взгляду: уверенные в себе смотрят на других чуть свысока и с заметной ухмылкой превосходства.
Кроме того, в шестидесятых годах прошлого столетия восьмидесятые бы-ли объявлены если не пиком, то началом коммунизма. И народ огромной страны на полном серьёзе и с огромной радостью ждал этого шоколадно-мармеладного времени. Когда в верхах поняли, что, мягко говоря, «загнули», горевать не стали; сроки продлили, а за окном расцвёл махровый социализм, который уравнял всех. И всех это устраивало, ну, разве десятка два диссидентов, таких как Бродский, Синявский, Буковский выступали… Но их быстро усмирили. А поскольку всё было ок, Ольга и её сверстники раньше задумывались о взаимоотношениях полов, и откуда берутся дети, чем о деньгах, бытовых неурядицах или расслоении общества на богатых и нищих. В то же время это не мешало им быть морально устойчивыми.
Ну, а Никиткино детство? Друзей у него нет, только одноклассники, потому что из дому он один
