и бескровными. Юноша исчез – теперь он сломленный мужчина. Как собрать его обратно? Я не способна собрать воедино и себя. После стольких лет…
– Разве нет на свете человека, ради которого ты сделал бы так же? Даже если это причинило бы боль людям, которых ты любишь.
– Это нечестно.
– Знаю.
– Я часто вспоминаю его.
– Я тоже… У меня не осталось даже фотографии.
– Хочешь, я принесу?
Я хочу. Но нужно ли мне это? Иногда то, что мы хотим, и то, в чем нуждаемся, не одно и то же. Это разбередит старые раны, которые никак не заживут, но я соглашаюсь. Моя любовь к нему сильнее здравого смысла. Если бы можно было повернуть все вспять, я бы осталась в Корке, приняла бы любую религию, лишь бы спасти Сида и быть рядом с ним. Когда-нибудь это убьет меня.
– Молли боготворит Доктора, – признает Пит.
– Почему?
– Он стал ей как отец. Задолго до того, как Джейн слегла. Он… умеет располагать к себе, когда нужно.
– Что же ему нужно?
– Думаю, он это уже получил. Безграничную власть, всеобщее уважение, любовь и преданность. Люди благоговеют перед ним.
– И ты?
– Я вынужден.
– Как он это делает? Запугивает? Пытает?
– Нет. Он просто делает так, что у тебя не остается выбора.
– Он делал это и с тобой?
– Да.
– Что именно?
– Задавал вопросы.
– Какие?
– О грехах и слабостях. О потаенных желаниях. Он знает все обо всех и поэтому может всеми управлять.
– И Молли?
– Молли и без того повинуется ему. Она расскажет ему о тебе все, что знает, и даже не заметит. Ненамеренно, не со зла. Ей нельзя доверять.
– Но мне нужно ее вернуть.
– Понимаю.
– Ты поможешь мне?
– Я не знаю как…
Я бы сказала ему, если бы знала сама.
– А что скажешь об отце Кеннеле? Стоит его опасаться?
– Шестерка Доктора. Отмаливает его грехи и ужинает в его доме.
– Они друзья?
– Точно не враги. Вы знакомы?
– Он сообщил мне о болезни Джейн.
– Как?
– Позвонил.
– В Корке ни у кого, кроме Доктора, нет телефона.
– Он сказал, что звонит из автомата.
– И ты ему веришь?
Я не отвечаю.
В груди так пусто, что хочется кричать.
10
Последние семь лет я стараюсь не оставаться в тишине – она гнетет меня. По пути в офис я слушала радио, дома включала Сири, и даже на работе, если была такая возможность, вставляла наушники. Белый шум. Я нуждаюсь в нем. В Корке с этим возникают трудности: здесь нет ни телевизора, ни интернета, ни радио. Тишина и развешанные повсюду распятия медленно, но верно сводят с ума. Я забираюсь на чердак в надежде, что у Роберта хватило ума сохранить парочку
