наказание мое больше, нежели снести можно».
«…Он сказал: Владыка Господи! по чему мне узнать, что я буду владеть ею?»
«И сказал: Владыка! если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего».
«…прости беззакония наши и грехи наши и сделай нас наследием Твоим».
«Так было и всегда: облако покрывало ее днем и подобие огня – ночью».
«Если она выйдет в замужество, а на ней обет ее, или слово уст ее, которым она связала себя».
«Все одно; поэтому я сказал, что Он губит и непорочного и виновного».
«Двух вещей я прошу Тебя, не откажи мне, прежде нежели я умру».
«Затем Иудифь пришла и возлегла. Подвиглось сердце Олоферна к ней, и душа его взволновалась: он сильно желал сойтись с нею и искал случая обольстить ее с того самого дня, как увидел ее».
Были, мое, я буду, Твоими, и, Твоим, всегда, слово, одно, прошу, сердце, и душа – на первый взгляд полная бессмыслица, но если знать, кто оставил послание и кому, то слова становятся просьбой и даже мольбой: «Мое сердце и душа всегда были Твоими. Одно слово, и я буду Твоим. Прошу».
Патрик и Луиза. Он написал это послание, прежде чем она уехала, прежде чем покинула его. Он был готов оставить сан ради нее, но она не позволила. Почему? Почему, мама? Я храню ее дневник в коробке, там же, где все реликвии из Корка. Темно-зеленый ежедневник покоится под кроватью в моей нью-йоркской квартире. Больно от того, что я не могу перечитать его сейчас. Патрик, милый Патрик. Папа.
Я прячу книги обратно и выбегаю на улицу – мне нужно покинуть дом, иначе призраки прошлого погубят меня, – отправляюсь в город. Никто не станет меня искать. Возможно, моего отсутствия и не заметят. Молли избегает меня, прячется в женском доме – что еще за дом такой? А с Робертом бесполезно говорить.
До здания старшей школы Корка от дома с фиолетовой крышей ровно двадцать три минуты, или две тысячи пятьсот семьдесят три средних шага, – я помню цифры, но не решаюсь проверить их точность. Мой мир рухнет, если они не совпадут. О том, что магазин «У Барри» был когда-то магазином, я знаю лишь благодаря воспоминаниям – окна заколочены, судя по виду, его никак не используют.
Старшая школа Корка тоже претерпела изменения, но они ускользают от взора, когда на ступеньках я вижу их: юношу и девушку. Его волосы пылают даже в пасмурную погоду. И пусть в моем мире светит солнце, они бегут под дождем. Они безумно счастливы, но не догадываются об этом. Безмятежность юности. Счастье неведения. Они пробегают сквозь меня. Соревнуются, кто быстрее. Больно от того, что я знаю: это будет она.
Я выхожу на задний двор, слышу крики и хлопки. На поле, где много лет назад тренировались болельщицы, два десятка мальчишек, совсем
