/v>ни признаниями, ни клятвами
"навсегда"
не ляпает,
она больше
видит -
я тоже.
а ты
видишь?
декабрьские
поздно прощаться, уже
декабрь.
в этом году стать лучше
мы опоздали -
что
нам теперь делать?
сегодня первый снежок
белый
выпал,
и прошлогодний мороз
скользкими нитками
сковывает
руки,
а побежать
простывшими переулками
за жалкими
обещаниями?
я ничего не обещал -
мало ли.
мало ли -
кто-то
растает в облаке выдоха -
это закон
терморегулирования,
а кто-то, конечно,
останется,
и до подснежников,
до первого солнца
будет один.
что
мы с этим сделаем?
это закон
смены сезонов
природы,
а пока нам холодно,
пока мы плотно
сжимаемся -
будем себе сами
декабрьскими.
спокойной ночи!
этому дню осталось -
затяжка.
я подкурю железной
зажигалкой
и не усну,
пока восемь улыбок
в душном дыму
у потолочной плитки
не смогу насчитать.
две – от друзей,
от незнакомцев – пять,
а последней -
твоя.
крошится пепел
о линию подоконника
белого -
всё растаёт,
но ей – я запрещаю.
из дымки дремлющей комнаты
пальцами
я её выловлю,
уложу на губы,
и только теперь -
в постель,
спокойной ночи!
***
нет, я не знаю,
но, как будто,
в щёлку меж небесами
кто-то хмурится,
как будто мы
чуть ли не каждые сутки
чего-то не делали.
вдруг,
ему это что-то
важно?
и теперь Он готовит
каждому
напоминание?
он выглядывает из туч,
чтобы взглядом
колючим,
встретиться с нами,
чтоб, наконец-то, мы
рассказали,
чтобы
уже не болело
ни у кого.
нет, я заглянул не в небо -
в Него.
друг
когда от раскалённого
плитой воздуха
курится с трудом
папироса,
когда никакая бессонница
уже не укладывает -
на краешек своего сердца,
закрыв глаза,
я сяду и буду думать,
какими записывать строчками
или буквами,
то, о чём не хочется
заговорить. такое бывает,
думается – и только.
о стыдном, о слабом,
о тех, о которых долго
не вспоминал -
и так было лучше.
когда ни словами,
ни душами
не обменялись – и всё,
теперь на дыму
каждый. И каждый зовёт,
и внемлю
каждому голосу
знакомому, который мне шепчет:
«я – это чёрные полосы,
с другими – легче»
прижечь окурком
эту грустную правду.
я
