уальной издательской системе Ridero
Сборник поэзии: «Время в форме нуара – Death in the age»
Пролог
«Нежность формы – обещает светлым, подданному естеством любви – вновь облагородить тлен покоя, подле самовластной красоты»..
Не упоённый тип анахронизма чертит пламенем насквозь, о прозе привилегии души. Нам хочется попасть в тот час, где истины мотивом – ты приходишь, и закрывая память в одночасье – всходишь. В одном движении пространства красоты, твоих умов и лени, обращаемого зла, к тому – кто землю удержал опять недолго. Ты падаешь в объятья слов происходящего покоя чести – перед движением обратного уму, по солнцу продвигаемого тления уносит пафос – свой котёл. В нём жизнь интеллигенции в себе, что кажется как будто честью ты обратил свой час на власти пустоты – в закрытое окно, куда нельзя стремится и не для кого жить по увядающему листьями ко дну. Происхождение фортуны может властвовать, над образом твоих скупых седин и много лет иметь позорный облик самовластья, но в душу обращаемого счастья – тебе так нелегко обратно находить свой тыл. Ты видишь умаление равнинам в апологетах философской темноты, спускаются по ним созвездия совета, что слыли издревле твоими прозами везде. В нуаре подлинного толка обозначен, весь круг идей и ценность равно подданных наречий слова, и ждёшь уже не так знакомо, но выдыхаешь низменным огнём – свой тыл речей и опус близкого ума. На жизни линией проходят все те, кто ускользая брошенной главой руин – полны сомнения, что длительное толка восполнит экзистенции на робкий миг. Происхождением не быть бы радостно, а только декадансу слать привет, ответа мнимой экзальтации советчика, пройти своё безумие и снова выключая свет. Родится заново на толще робкой стали, на жизненном аду, куда проняли семена твои – печальное окно потусторонней дали, печальный звон приезжей темноты веков. От засыпающего ветра перед раной идеи сохранять своё родство, в любви и может очень странно, под социальным светом – многогранно – идти куда – то впереди за то, что можно было бы отнять от сих затрат и вожделений спеси. В работе нежности так стынет ад, под толком измышления диалогического света, куда зовут сердечные миры – портрета очерка в дыхании моей свободы, над жаждой объяснения культуры бытия. По противоположности из мысли о науках, из времени бегущего существования рутин – о подлинной усладе расстояния философического счастья мира, на том мы встретимся быть может впереди. Находкой аллегории за истину проводит своё угрюмое чернеющее свойство обихода день за днём и роль стихотворения находит – в пустом пространстве мнения своё окно мировоззрения. Для духа ценностного долга происходит движение самостоятельной руки, по нраву измышления искусства от тоски и времени природы философии о воду. Случайной роли пафоса, что чувством передать смогли бы нежные укоры самовластья, над силой тождества создать тот мир, как философское нуара – хочет жить. По декадансу облачённого пристрастия, к своим манерам прошлого и неги об укоры – течёт задорно линией свободы по философскому истоку бытия – равнина человеческого зрения, о шансах быть за истиной внутри создания культуры права о формы бытности по счастью проведённых лет.
– Чёрным совпадением заботы края
– Как в мотиве мысли
– Позабудет звук реальности
– Под конец играя – чувство,
– Чёрной оттепелью сможет
– Дом заглавной прозы поднимая
– Человеческий язык освоить
– Мир мотивом приближения
– За немногим чёрного застолья
– Слов вина в объёме потчует
– Радость пребывания за краем
– Чёрной маски о заботе лично
– Подобает отчему восполнить
– Чёрным исчислением мотива
– Праздник новоявленного рая
– Завтра дней о лишнем забывая
– Крепче извергает силу
– Чёрный опус нежности с тобой
– Вечность бы сносила мирно
– Чашу преизбытка чёрных лир,
– Медленное время уплотняя
– На планетном разговоре истин
– Сущностью магнитной подвывая
– Ветер бередит о чёрных ливнях
– Счастья неба проходить по горю
– Не оставив человека лишним
– Миром принимая с головой
– Личность чёрной истины за ролью
– Чести крепкий опыт
