с новичком слежу за испанцами. Сигналом к окончанию сделки и отсутствию у нас времени на выбор способа проведения операции может послужить их появление в банке. Такие сделки обычно проводятся за наличные, и в них всегда присутствует джентльменское соглашение, так что встреча с представителем фирмы тоже будет обязательно.
– Так может, ограбить его после выхода из банка? – вновь не выдержал Франц. – Нет денег, значит, нет и товара. Желающие поживиться есть всегда, уверен, что этот город ничем не отличается от любого другого. Пусть грешат на местных уголовников.
– Я думал над этим вариантом, но у нас не получится, – твердо проговорил Василий. – За деньгами в банк обязательно поедут все четверо.
Нападение придется осуществлять прямо перед банком, мы ведь не знаем, каким путем и куда они поедут после получения денег. В банке есть вооруженная охрана, возможно, есть оружие и у испанцев. Устраивать перестрелку на многолюдной улице города мы не будем. Нам нужен гарантированный успех и не нужно никаких потерь.
Сейчас отправляйтесь отдыхать, а завтра работаем по плану. Результаты ваших контактов доложите утром.
Франц сел на заднее сидение машины и захлопнул за собой дверцу.
– Выкладывай, что у тебя интересного, – Василий повернулся к нему с водительского сидения.
– Ничего, сэр. Интересующей нас информации получить не удалось. Молодежь веселится, прославляет Гитлера и Великую Германию. Людей в возрасте мало. В пивной не задерживаются, на контакт не идут. Выпьют кружку-другую и на выход, – и, будто оправдываясь в отсутствии у него полезных сведений, Франц добавил: – У Марвина тоже пусто.
– Старики смотрят на мир другими глазами и понимают, что особенно радоваться нечему. Гитлер только набирает силу, и многие уже начинают понимать, куда он ее направит, – Василий, немного помолчав, ободряюще улыбнулся Францу. – Не переживай. Мы работаем в команде, что-нибудь и у тебя появится. Нам нужен каждый.
– У Дорна и Гренча вроде что-то есть, но они ничего не рассказывали.
– Давай сюда обоих.
Парень покинул салон, и через минуту в машину сели представительный, неторопливый, обстоятельный сорокалетний Дорн и живой тридцатилетний весельчак и пройдоха Гренч.
– Доброе утро, парни, – поприветствовал мужчин Василий. – Выкладывайте, что накопали.
– У меня кое-что есть, сэр, – начал первым Гренч. – Зацепил парня из охраны завода. Зовут Карличек, он чех. Вчера утром часов в десять я зашел в бар недалеко от проходной завода, посмотреть обстановку, пообщаться с барменом. Смотрю – за стойкой сидит молодой парнишка, лет двадцати пяти. Перед ним стакан с их отвратительной сливовицей и, судя по всему, уже не первый. Сразу видно, горе у человека, не от радости с утра лечится. Видок как на похоронах. Заказал я стаканчик и говорю вслух сам себе: «Да пошли они все к черту». Лицо злое делаю,
