и не заметил, как Малой перестал реветь. Сосет себе, вцепился мне в рубашку и смотрит в лицо… и я на него смотрю. Будто на себя самого – ну точно мой, кто бы сомневался! Я вижу в нем своего сына.
И сердце, кажется, сейчас выскочит из груди.
– Эй, привет, – шепчу я. Такое чувство, будто и впрямь только что его увидел.
– Пойду брошу детские вещи в стиральную машину, – говорит Ма. – Кто знает, сколько микробов там у них в доме.
Она только и делает, что воюет с микробами: ее астма может дать о себе знать от любой мелочи.
– Спасибо, мам.
Она снова уходит, а я все не могу оторвать глаз от сына, и признаюсь честно: хоть мне и радостно, но еще и страшно до жути. Новый человечек, которому я помог появиться на свет, с сердцем, легкими, мозгом – хотя тут я практически ни при чем… И теперь от меня зависит, будет ли он жить дальше.
Ну и дела! Не так я планировал провести вечер пят…
Черт, тусовка у Шона же сегодня. Но разве Ма теперь меня отпустит?
Отняв на минуту руку от бутылочки, дотягиваюсь до радиотелефона и набираю номер. Прижимаю трубку к уху плечом. После двух гудков Лиза отвечает:
– Привет, Мэв! – Вечно забываю, что у них стоит определитель.
– Привет! Не отвлекаю?
В трубке слышится приглушенный шорох.
– Нет, я только одежду собираю для вечеринки. А что?
Мне становится совсем дерьмово.
– М‐м… ну, в общем… Я не смогу сегодня.
– Что-то случилось?
– Угу… Ма загрузила домашними делами.
Я почти не вру. Просто не говорю всей правды. Не обсуждать же по телефону ребенка, который у меня на руках.
– Ну точно как моя, – вздыхает Лиза, и я словно вижу, как она закатывает глаза. – Хочешь, побуду вечер с тобой?
– Нет-нет! – чуть не вскрикиваю я. Малой испуганно морщит личико. – Извини, – говорю им обоим разом, в панике укачивая младенца. Только бы не разорался! – Просто домашние дела, зачем тебе тратить на них пятничный вечер. Все окей, не волнуйся.
– Окей… На выходных хоть увидимся?
– Не, она не отпустит.
– Чего же ты такого натворил?
Да уж, вопрос не из простых.
– Ну… ты знаешь, как оно бывает. Ладно, я звякну.
Обменявшись привычными «я люблю тебя», мы прощаемся, и я с облегчением перевожу дух.
– Чуть не спалил ты меня, Малой.
Он отрывается от бутылочки и сладко зевает. Ему явно нет дела до моих забот.
И половину смеси уже выпил, пора дать ему срыгнуть. Как там Ма учила – головку на плечо? Ладно, теперь похлопаем. Раз, два, три…
Малыш икает, и по спине у меня течет что-то теплое.
– Фу, чувак! – Я вскакиваю с дивана. Этого ребенка на меня стошнило. Он вопит, продолжает срыгивать, и я тоже уже готов заплакать. – Ма-а-ам!
– Что еще? – заглядывает она в дверь. Еще и ухмыляется… – Добро пожаловать во взрослую
