Кепкой. Перед дверью пригладил кое–что. Сверху вниз. Дважды.
Волосы на груди, вздыбившиеся на улице, в помещении опали. И прилипли.
Чесалось и кусалось. Тело. Дождь был с химией. С блохами, вшами и тарантулами. Проклятые америкосы! Снова испытывали Русь. В нескольких местах сразу. Как в Угадае в девяностых: мимо цеха сероводорода на Капроне надо бежать: если хочешь сохранить глаза. Егорыч сумел сохранить. Русский сероводород он мирный.
Ну да ладно. Тут всётки цивиль, Москау, Никитские дела. Найдите их на карте.
***
– Тапочек, к сожалению, у нас нет, – извинялась девушка. – Что? Ой, кхэ, фена тоже нет. А чайку?
– Ничего, ничего. Мы как–нибудь. А кипяточку найдём? –это Егорыч вспомнил ходоков у Ленина.
– А я ноги об ковёр вытер, – сказал Бим, – не беспокойтесь, они пойштишто сухие.
Как мог утешал приветливую девушку Порфирий Сергеич Бим. Он щас джентльмен, хоть и босиком.
Если олигарх бродит босиком по спальне, или по майямскому пляжу, он не перестаёт быть олигархом.
Бим при девочках всегда джентльмен, аристократ и олигарх. Он готов по–джентльменски любить… и по–аристократски кря… тра… в общем, учить кое–чему–либо–как–нибудь.
Ногти его больших пальцев ножницам не подвластны; для них в кроссовках вырезаны дыры. Дыры за новорусский археологический подход к кроссоверам определяем в «Музей хождения по льду в варяги».
Кроссовки с тапочками в машине, а ноги с ногтями тут:
– Лучше всего по Москве ходить босиком, – убеждал Анастасию Бим, показывая ей пятки и когти царьгорохового цвета. Что это за цвет, смотрите на ближайшей аллее, называется Никитской: там этим цветом дорожки посыпаны: и это тихий ужасть, как говорят в Угадайке.
Грамотный тигр с человеческим лицом, с умом как у дедушки Бима, и с когтями как у дедушки Бима, способен выцарапать в граните наименование его прайда на памятнике вожаку его прайда.
– Кожа–то она нарастёт, а обувка попортится.
– Я вас понимаю, – говорила девушка столичная…
Вредный настин таракан, зовут его НА: «Сама бы с удовольствием смогла бы? Ну, с Бимом? Чего–чего – перепихнуться, вот чего. Смотри какой тигрище. Ну, если б без свидетелей?»
Таракан БИ, Бима, значит, вот же сволота какая: «Смогла бы, я вижу. Засучила бы юбчонку и вперёд. Глазки–то вона как засверкали, любишь старых извращенцев».
Таракан НА (а он любитель провоцировать): «Сегодня, какое счастье, ты в юбке. Ну давай, придумай что–нибудь».
Бим: «Дак, пойдём…те! Купим тебе… походные штаны… нет, трое штанов… и поедем смотреть Париж».
Настя: «Я замужем и только что из отпуска».
На: «Вот дура–то! Такое предложение!»
Бим: «Нам ваш «замуж» в барабан не тарахтел. Правда, Кирюх? берём Настьку?»
– Берём, – Кирюх Егорыч согласен. – Чёб не взять. Поехали!
А сам – хитёр бобёр: «…ну если Ксан Иваныч позволит.
