вытирать полы опосля их не буду. Хоть убейте меня. Вызывайте техничку. А я всё равно доложу шефу. Так дело дале не пойдёт.
– Наверно, так у сибирской интеллигенции принято, чтобы босиком – соображала кажется пуританка, точно чистюля, сто процентов девушка–москвичка. – У них тайга, медведи, и городская трава по колено.
– Не знаю, не знаю. У нас не так. Тут Москва и приличный асфальт.
– А клиенты эти… ну вы посмотрите, они такие оригинальные. Даже комичные… Угадай–городчане… Предлагали трубку покурить. С собой звали…
Хмыкал дедушка. Хохотала ртом голова: не из ушей звук.
– Ага. С этими хлыщами! Прохиндеями. Пьяницами. Ха–ха–ха! Насмешили!
– Ещё немного и я бы согласилась… возможно. Люблю романтику… и неожиданности разные. И Настя протёрла нос гипсовой богине. – Простыла бедненькая. Холодно ей у нас.
Нос (от Минервы что ли) установлен при входе. Как символ познания мира. Методом сования любопытных носов куда–либо, например, в заграницу.
– Евсеич, ну согласись. Они ведь такие любопытные… И смешные! Положительно: они добрые люди! Вот передумайте своё первое впечатление! Пожалуйста!
– Ага, «тупой и ещё тупее».
– Я видела это кино. Смешное.
– Ну вот, так оно и есть.
– А Вы, Евсеич, простите меня, разве в студенчестве босиком не бегали? Вспомните!
– Я в эти годы по Гулагам развлекался, – поскромничал Евсеич, и проверил оловянную пуговицу на прочность пришития. – Вот же старая, говорил ведь: поднови френч!
***
Заверещали пружины выхода в свет.
– Мог бы подождать за дверью со своими мокроступами, – возмутился Егорыч, выйдя из умного тревела, – что они о нас подумали?
– Мебель не ломай! Побереги силушку для Варшавы.
– Сам бы помог, а я с бумагами.
– Печати веса не весят!
– Плевать. Ты сибирякам масть порушил. Чё вот попёрся! Я бы один…
– Оплочено всё, – ответил Бим, – и терпенье, и за ковёр тоже. Я что, под дождём должен мявкать? Я кошка тебе?
– Кот весенний, да. Марки манул.
– Ага, заманул, понимаю… Киску эту… Они, черти, кланяться нам должны… Москвички, бля. А, если совсем по–приличному, то коньячку налить и в диванчик усадить.
– Усадили, чего ещё?
– Про кожаный говорю.
– Не говорил.
– Ну, думал.
– А с чего же бляди? У них работа такая… ясная. У неё, у Настьки… Чай предлагали, чего ещё?
– А с того и должны. Правила вежливости.
– С кофейком и пирожными? С лимончиками? В кожаный диванчик? Хе, с подушечками? Одеяльца пухового? Обогреватель под пятки, да?
– А хотя бы и так! Не диспансер…
– Может, девочку на диванчике? Может, гондончик на золотой тарелочке?
– А ты как думал!
– Ну, даёшь!
– Ха–ха–ха.
– Диспансер.
