он будит ужас, радуясь полученной власти, тот заставляет вздрагивать от каждого звука. Они пусть и глухие, но все кажутся болезненно резкими.
Когда ты не понимаешь, где находишься, почему тебя схватили, затем долго, очень долго везли в обычной фуре в неизвестном направлении, выгрузили, попутно за нерасторопность, наградив болезненным тычком по почкам чем-то твердым и узким, скорее всего прикладом автомата, то поневоле начинаешь бояться всего.
Как назло ноги путаются, кто-то тебя толкает, ты задеваешь плечами какие-то непонятные выступы, едва не падаешь… Сбоку слышен чей-то сдавленный мат, хрипы, шорохи, звуки собственного дыхания.
В горле давно пересохло и хочется жрать. А в голове крутятся мысли о рабстве, урановых рудниках или о скорой смерти от пули в затылок. Почему именно в затылок? А черт его знает, так представляется легче.
– На колени! Шустрее! – приказал хриплый голос. И удар под это самое колено.
***
…Гомо сапиенсу без точки отсчета сложно. При всем многообразии, богатстве или скудности внутреннего мира индивида события привязываются к почти одинаковым пробуждениям, телефонным или дверным звонкам. Часто реципиент находится либо в сильном алкогольном опьянении, либо с ярко выраженными признаками абстинентного синдрома, что должно подчеркнуть необычность событий или ответить на вопрос не вполне адекватного восприятия новой или изменившейся в одночасье старой реальности. Однако, если бы кто-то спросил с чего все началось, я бы еще сутки назад, не задумываясь, ответил бы – «с суки»!
При этом был трезв, не маялся с похмелья, не раскалывалась голова, не звонил телефон, не приходило зловещее СМС, «неожиданно» сквозь фильтр в бесплатный почтовый ящик не пробивался спам, а если и пробивался, то стандартный, и в дверь никто не стучал. В общем, как в классике «ничто не предвещало беды». А собака женского пола тогда носила вполне человеческое имя – Юля, часто ее звали Юлечка, кто-то Юла или Юленька.
Красивая стройная маленькая, но фигуристая брюнетка выглядела настоящей статуэткой, произведением великого скульптора древности, которого Муза не просто поцеловала, она дневала и ночевала у него, любила страстно, а когда мастер спал, та, лежа рядом любовалась им, оперевшись щекой о ладонь. Перемешавшаяся грусть и радость в ее взгляде тонули в поволоке слез счастья, ей хотелось сделать нечто такое для мужчины, чтобы и он ощутил хоть толику чувств, сжигающих изнутри и дарящих радость. И в итоге она подарила жизнь его творению – Юле. Теперь черные-черные глаза девушки прожигали, могли и на Южном Полюсе растопить весь лед, если бы туда ее каким-нибудь ветром занесло, голос же обвораживал, затягивал, путал мысли.
Вот так я влюбился в нашего нового офис-менеджера. Как говорят, окончательно и бесповоротно. Точнее, тогда думал, что все обстояло именно так. Корпоративы, нередкие посиделки всем коллективом в кафе для сближения и налаживания связей. Ловил на себе ее взгляд, не решаясь сделать первый шаг, подойти и просто сказать: «давай встретимся». Как школьник украдкой разглядывал девушку и суетливо отворачивался, когда она смотрела в мою сторону.
В те выходные ехать никуда не хотелось, но все коллеги, «друзья» по гроб жизни, решили провести их на природе.
– Стеф, харэ ерундой страдать, давай с нами, посмотри какая погодка стоит, по прогнозам, последние теплые деньки, а там дожди обещают, затем осень, – заявил тогда Сашка, тридцатитрехлетний мужчина, отец двух детей, высокий, пусть и ниже меня, с начавшим появляться пивным брюшком.
– Всем кагалом собираемся? – уточнил я.
– Точно! Палатки, природа, звезды, шашлык-башлык, попоем под гитару, может и получится тебе с кем-нибудь замутить. Вон Наташка у меня спрашивала. «А Стефан будет?», – с довольно похожими интонациями секретарши произнес последнюю фразу тот, затягиваясь кнопочным вонючим «винстоном».
А я как Васин, на все согласен.
И «мутить» собирался понятно с кем. Только с Ней. Все представлял в мечтах, как это «мутево» выглядеть будет. Дважды «джентльменский» набор проверил. Был печальный опыт еще в студенческие годы, как на такой же примерно вылазке последнюю черту не позволило перейти именно отсутствие данного важного элемента мужского гардероба.
…Поздний вечер, а если смотреть на часы – практически ночь, аромат жарящегося мяса, даже гитара звучала, я любовался Юлей. Мириады искр, летящие вверх, зажигающиеся и очень яркие-яркие звезды, каких не бывает в больших городах. В глазах девушки отблески пламени. Она сидела на туристическом коврике и слушала пение Сашки, обхватив колени руками.
Заговорившись с коллегой о чем-то сейчас донельзя важном, что служило прелюдией к поднятию пары стопок, я не заметил, как стихла музыка, все уже начали разбредаться по палаткам. Возле костра оставались самые стойкие. Юльки не было. Подождал минут пятнадцать, думая, не заблудилась ли, пошел искать.
Они сидели на бревне. Сашка
