не продохнуть.
Там будет страх – одно твоё страданье,
Игривых змей удушливый и едкий яд,
Там смерти нет – одно лишь наказанье.
Зигфрид:
– Идём, идём!
Зачем родился я на свет?
Я чувствую, как жар сочится, и пятки жжёт,
Я столько натворил, я сколько ведь трудился,
Ведь я злодей – ничто!
Я столько жизней загубил,
Я засудил и осудил,
Мне, нищему душой червю, все золото давали!
Все! Покуда руки мои брали,
И всё в сокровище бросали, всё нагромождали!
За деньги не могу купить я искупленье,
Зато за деньги покупал я утешенье в наслажденьи,
За то платил, чего давно в помине нет…
Тень:
– Довольно, не терзай себя пустым,
Похвально то, что был хотя бы нелюдим,
Но статус, власть тебя так извратили,
Что и с монетами карманы сделались пустыми.
Мы улетим, пробило уж двенадцать,
Часам и нам не спать,
Победою дано походу увенчаться,
И не дано нам попусту пропасть.
Зигфрид:
– Куда меня зовёшь, о зло?
Тень:
– Я отражение твоё,
Не зло.
Зову лишь посмотреть твои плоды
Творенья, с обратной, тёмной стороны.
Зигфрид:
– Идём, не выдержу мученья,
Мои вески в сединах и спина не та,
И силы нет в руках, противна и еда.
Идём же!
Тень:
– Вся жизнь стремится к смерти,
И если смерти ты творец простой,
То в смерти ты найдёшь конец и свой.
Жизнь – как приведенье,
Внушает страх,
Кому и преступленье.
Зигфрид уходит, за ним движется его тень.
II
Городской притон, бордель, верхние палаты, наполненные оргией, шумом и дымом.
Зигфрид:
– Где мы?
Тень:
–Мы храм греха с тобою посещаем,
Здесь нет свечей, молитвы ни читают,
И над умершими монашки здесь не причитают.
Задушены любовь и ласка матерей,
Здесь двери, двери средь дверей
В палаты бархата, разврата,
Здесь вывеска – дорога ада.
Зигфрид:
– Кто здесь сокрыт?
Тень:
– Не матеря – блудницы,
Когда ты разорял станицы,
Они как мотыльки порхали,
И красотой блистали.
Они от грубости и нищеты
Так низко пали.
Их заманили палачи,
Что сладострастие для них? Не
