полагали, что происхождение бродников было обусловлено теми же причинами, что и уход крестьян на Дон, т. е. бегством от феодалов.[53]
При этом большинство учёных полагало, что появление донского казачество относится к периоду не ранее I половины XVI в., связывая это утверждение с массовым бегством крестьян из центральных районов России и усилением крепостничества. Некоторые исследователи данной проблемы рассматривали происхождение донского казачества как сдерживающего фактора в борьбе России с внешним врагом (с Турцией), начиная с середины XVI в.[54]
Известный советский и российский ученый, профессор, член-корреспондент РАЕН А.П. Пронштейн считал, что до XVII в. Дон – это вассальная по отношению к Московскому государству республика, а со II половины XVII в. стали складываться предпосылки для наступления Московского правительства на самостоятельность войска Донского.[55]
Академик М.Н. Тихомиров полагал, что стремление крестьян уходить на юг было обусловлено экономической причиной. Увеличение численности населения «толкало на расширение запашки, но рутинное средневековое землевладение не могло заметно расширяться в условиях плохой земли и обилия лесов и болот».[56] Впрочем, говорить о начале развития земледелия в XVI в. у казаков не приходится. Вместе с тем получила распространение промысловая деятельность: рыболовство, охота.
В конце 80 – начале 90 гг. XX в. заметно возрос интерес к изучению истории донского казачества. Это было связано с процессом его возрождения, а также исследования проблем казачества, которые не получили полного изучения. Попытки создания таких исследований предприняли многие учёные.[57]
В это же время выходят в свет труды Л.Н. Гумилёва.[58] По его мнению, казачество существовало на Дону начиная с XIII в. Предками их он считал «этнос бродников, потомков православных хазар, усвоивших русский язык, ставший обиходным, и православие, принятое еще в IX в.».[59] Этот этнос сохранялся под властью Орды, а в XVI в. потомки бродников принимали в свою среду пришельцев с Руси, т. к. нуждались в пополнении своей численности. Труды Л.Н. Гумилёва, безусловно, заслуживают внимания, поскольку он ставит много новых вопросов, таких как социальный состав уходивших из Руси населения и этнический состав казаков в XVI в., их занятия.
В последние годы высказана точка зрения о массовом продвижении на Дон русского населения в XVI в., когда «не отдельные личности, но целые семьи и селения со всем своим скарбом – крепостные крестьяне и холопы, бобыли и «гулящие люди», посадские из самых разных городов и сел России устремились на Юг и Юго-восток. К 20–30 гг. XVI века многие казачьи городки стояли по правобережным притокам Дона – Хопру, Медведице».[60] Но каких-либо серьёзных доказательств по этому поводу не приводится.
Интерес представляет собой коллективная монография учёных Ростовского университета. Книга снабжена приложением, содержащим
Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и её нападение. М., 1941. С. 141.
Смирнов Н.А. Россия и Турция в XVI–XVII вв. Т. 1. М., 1946. С. 14–17.
Пронштейн А.П. Земля Донская в XVIII веке. Ростов н/Д. Изд-во Рост, ун-та, 1961. С. 213–218.
Тихомиров М.Н. Россия в XVI столетии. М., 1962. С. 419.
Мининков Н.А. Донское казачество на заре своей истории. Ростов н/Д, 1992. Астапенко М.П. Донские казачьи атаманы. Ростов н/Д, 1996. Золотарёв И.И. Казачье самоуправление на Дону. Ростов н/Д, 1999.
Гумилёв Л.Н. Хуины в Азии и Европе. // Вопросы истории. № 7. 1989. Он же. Древняя Русь и Великая степь. М., 1989.
Гумилёв Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. С. 213–214, 500.
История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М., 1988. С. 328.
