Марселька), наше пушистое рыженькое чудесное создание с меткой в виде чернеющего с правильной симметрией трезубца на рыженьком лбу, точь-в-точь того, что изображен на мифическом посохе бога морских глубин Посейдона.
Глава 1
Пятница, 16 августа 2013 года.
В Киеве, некогда прекрасном и богатом зелеными насаждениями и клумбами красивых цветов при СССР, и в наше время, Самостийности, старательно с какой-то сатанинской последовательностью, не забивали обширные озера Оболони песком для строительства новых жилищных массивов многоэтажными домами, не срезали толстые стволы деревьев, росших десятки лет на побережье Днепра, как и не дымили каменным углем, мазутом, бездумно засоряя атмосферу, уничтожая кристальную чистоту воздушного пространства в округе, и не гнали прочь животных и птиц; – весна, лето и осень сменяет одна пора года другой, старательно возрождая изуродованную природу города… На берегу озера, поросшего кустарником вербы, что рядом с метро «Оболонь» в Киеве, остановилось Жигули. Водитель в кепке не городской внешности, решительным шагом с пушистым песиком на руках, шерсть у собачки цвета порыжевшей осенней листвы, двинулся к густым зарослям кустарника, что рос у самой воды. Он выбрал место на берегу, подошел ближе к воде и, проверив ногой в резиновом сапоге илистое дно, осмотрелся воровато по сторонам, чтобы никого рядом не было, и вошел в воду, на сколько позволяли голенища его сапог, как можно дальше от берега; с размаху, со всей силы, бросил от себя собачку с рук в озерную гладь, оставив рыжего и пушистого песика отчаянно барахтаться в воде. Быстро повернулся и бегом, выскочив на берег, к машине; – уехал. Шпиц немецкой породы, с ужасом работал лапками, стараясь доплыть до берега. Непередаваемый ужас в его огромных глазах, и поскуливание, казалось помогали животному добраться до земли. В конце концов он доплыл и выйдя на песчаный берег отряхнул с красивой шерсти остатки воды, стал встревоженно смотреть по сторонам вокруг, скуля тоненьким голоском, звать свою хозяйку, маленькую девочку:
«Где же, ну, где же ты?! – он выкарабкался из зарослей кустарника на холмистый берег, и снова, и снова звал, но глухое пространство молчало, – Я здесь, здесь, здесь! Отзовись, отзовись, отзовись?!» – его жалобное скуление, так было похоже на детский плач брошенного родителями младенца, что огромная и черная ворона, подлетела к кустарнику, уселась на ветке и с любопытством наблюдала за стенаниями собачки. Песик вдруг со страхом понял, что у его маленькой хозяйки, которой подарили его на день рождения, что его вывез отец девочки из села в город и выбросил в озеро. Грустные мысли одолели малыша, ему стало страшно, одиноко, и он уныло побрел к густым кустам. Ворона, каркая улетела, поняв, что это не человеческий младенец плачет. А малыш вернулся в заросли кустарника и стал осматривать свой новый «дом», где было тихо и спокойно и, где теперь предстоит жить. Он решил сначала отыскать место внутри густых зарослей кустарника, где можно будет найти постель. И малыш не ошибся, он нашел в развилке толстых и крепких густо росших прутов куста много скопившейся прошлогодней и сухой листвы. Забрался туда, горестно вздохнув, прилег на шуршащий листвяной бугорок, как на коврик у недавней хозяйки. Прошло немного времени, его рыжая пушистая шерсть обсохла, захотелось есть и пить. Полежав еще немного, он с трудом протиснулся сквозь прутья куста и уныло побрел к воде, волоча свой хвост, свалявшимся бантом по земле. Добравшись до воды через заросли болотной череды и собрав изрядное количество вцепившихся колючих семян растения, стал жадно пить, утоляя жажду и голод. И снова грустно вернулся на свою природную постель. Он много раз думал о том, что, наверное, совершил непростительную ошибку, что не смог растолковать отцу девочки, чтобы он не увозил его сюда в озеро, и, что очень плохо, что нельзя было сказать об этом в слух, выходило вместо слов только жалкое попискивание, а не слова. И, чтобы унять голод, свернулся клубочком на листьях и уснул. Ему снилась хозяйка двенадцатилетняя девочка, она играла с ним, бросая мячик, а он старательно его искал в густой траве и радостно приносил ей для нового броска. Утром веселый солнечный лучик, словно играясь в листьях кустарника, прыгал там с ветки на ветку, и, как бы дразнился. Песик, зажмурив глаза, проснулся и, обнаружил себя в совсем незнакомом месте. Он вспомнил все, издал тягостный вздох полный горести, и протиснувшись сквозь прутья, уныло побрел к озеру. В валившемся животике бурчало от голода, и он снова напился воды, утоляя жажду и мучительное чувство голода. Вернувшись на свою постель, стал размышлять над своей судьбой. Выходить из кустарника ему было страшно, и он решил дождаться ночи, чтобы пустится на поиски еды. Дождавшись темноты, вылез из своего укрытия и пошатываясь от невыносимого чувства голода побрел в сторону супермаркета, где в стороне приемного двора стояли контейнеры с отбросами. Но дойти по запаху к контейнерам он не смог, так как на пути нашел немного разбросанных и обглоданных костей с недавно прошедшего пикника. На них были прилипшие остатки жилистых не жующигся кусочков, оставшихся от мяса и с жадностью стал сгрызать эти живительные частички съестного. Еда была не весть какая, но все-таки это была еда. И, подкрепившись маломальским,
