не могут позволить себе упустить это из виду. Вы не понимаете, что для них значит электричество.
– Они хотят иметь свои машины, свой свет, – ответил я.
– Их машины! Их свет! Их жизнь, друг! Разве вы не думаете, что их применение того, что мы называем "электричеством", продвинулось так же, как и все остальное у них? Оно не только освещает их, возит их – оно, вероятно, кормит их, поддерживает их жизнь.
– Мы утверждаем, что Марс – умирающая планета. Так оно и есть – и неужели они ничего не сделали, чтобы возместить потерю лесов, угля, и даже воздуха и воды? Неужели, обладая огромными знаниями, они спокойно ожидают всеобщую гибель? Вы можете быть уверены, что нет, и вы также можете быть уверены, что они встретили кризис с помощью электричества. Это вещь – материальная вещь вселенной, и если ее правильно применить, она даст нам иммунитет от болезней, накормит нас, с материальной точки зрения, она поселит нас в роскошном доме удовольствий, где мы сможем вечно жить в непринужденности!
Доктор сделал паузу, несколько удрученный собственной горячностью.
– Этот день для нас еще далек, но если бы это состояние пришло к нам после медленного многолетнего труда, разве мы не стали бы ревностно охранять его, как это делают марсиане?
–Мальчик болтается в своей детской манере, а отец уделяет ему пристальное внимание. Таково отношение марсиан к нам.
– Как же они, должно быть, развеселились, когда много лет назад некоторые из наших мудрецов обнаружили, что кусок янтаря, натертый шелковой тканью, притягивает маленькие кусочки волокон и другие вещества, и были сильно удивлены своим открытием. Это, должно быть, стало отличной новостью для марсианских газет и темой для острот их журналистов (если они у них есть) на многие дни! Представьте себе некоторые заголовки: "Земляне открыли электричество!", как если бы наши газеты однажды объявили: "Фиджийцы узнали об огне!"
– Но с тех пор мы подросли, – предположил я. – Голова мальчика теперь достает до плеча отца, не так ли?
– Да, и вы можете себе представить, с каким интересом они наблюдали за нашим развитием? Как они, возможно, сочувствовали нам в наших метаниях в темноте? Как они, возможно, аплодировали, когда мы один за другим создавали телеграф, океанский кабель, электрическую тягу, электрическое освещение? И как в течение последних двадцати лет их интерес сменился тревогой, пока мы не получили этот кризис, эту трагедию?
Перед тем как я ушел от доктора, он сообщил мне, что на следующий день уедет из города на Марс-Хилл – так он называл свою станцию – и что он не покинет ее ни днем, ни ночью, пока не достигнет успеха или провала.
– Связь с марсианами необходима для нашего спасения – она необходима для продолжения существования человечества на Земле; и за это я готов заплатить небольшую цену – свою жизнь.
Таковы были слова великого старика, когда он расставался со мной у своей двери.
V
Халлоуэлл
