всколыхнулось в памяти, до мурашек по коже. Чейз выключает двигатель машины и кричит мне: открой дверь гаража! Потом отработанный газ, от которого выворачивает наизнанку, медленным вихрем выползает наружу, я боюсь дышать…
Запах висел в воздухе долго. Иногда мне казалось, что именно он привел меня в то утро к их дому. Я нутром учуяла: что-то не так, а лай собаки это только подтвердил.
Я прохожу мимо дома Труэттов и поднимаюсь по ступенькам к двери Шарлотты, до сих пор чувствуя мурашки, будто меня не отпускает мрачное воспоминание.
Я звоню в звонок, за дверью шаги, потом тишина. Будто кто-то смотрит. И решает – открывать или нет?
– Шарлотта, открывай! – говорю я и стучу.
Дверь резко распахивается. Молли смотрит мне за спину.
– Привет, мама дома?
Она заморгала длинными ресницами, на щеках веснушки, как у мамы. Наконец одарила меня взглядом.
– Нет, повезла Уитни к зубному.
Я глянула на ее собственные зубы – сверкают белизной. Мне казалось, у нее брекеты – недавно сняла? Она провела пальцем по верхнему ряду, наверное, еще привыкает.
Молли собралась закрыть дверь, но в прихожей я увидела большую спортивную сумку цвета индиго на фоне светло-серых стен, в тон висящим в коридоре пейзажным фотографиям. Даже здесь стремление к гармонии. Дом спроектирован почти так же, как мой, но хозяйская спальня внизу, еще две наверху, и украшено все более изысканно.
– Уезжаешь? – спросила я.
Молли подвинулась, загораживая от меня коридор, и недоверчиво сузила глаза, будто тот факт, что я приютила Руби, как-то меня очерняет. А ведь она знает меня много лет!
– Мама хочет, чтобы мы пожили у папы. Но пока с ним не договорилась, а дома его нет.
Она погладила края свалившейся на плечи копны темных волос.
Боб Брок – так же типичен, как его имя, высокий, худощавый середняк. Вроде бы и красив, но не приметен. Лицо такое, будто ты его где-то видела. Я, когда переехала, даже спросила его: мы встречались раньше? Ничего общего с Шарлоттой, ее-то сразу заметишь и запомнишь. У нее темные волосы, веснушки, выглядит гораздо моложе своих лет. Когда идет с дочками, издалека вполне сойдет за третью сестру. Вот уж кто бросается в глаза, особенно если они втроем.
У него даже работа бесхитростная – бухгалтер. Поэтому в то, что случилось, было очень трудно поверить. Боб работал из дома, от одного проекта к другому, и свою подружку, видимо, просил парковаться за углом, чтобы машину не было видно, а потом она шла по улице и заходила в дом через гараж, не попадая таким образом под глаз их камеры безопасности.
Но Марго Уэллмен приметила у тротуара незнакомую машину, обратила внимание на то, что она подъезжает в одно и то же время. И поместила на местной доске объявлений фото, на котором низкорослая блондинка выходит из синего седана. Дело в том, что у нас было строгое правило: никаких агентов. И вот Марго написала: Кто-нибудь знает эту женщину? Она приезжает сюда каждый день около полудня. Я
