но латинским алфавитом (80). Роспись Хованских (163) также охватывает лишь XVII в. и в основном определяет участие отдельных членов этой семьи в стрелецком восстании. Родословие Эверлаковых (49) начинается с выезда в 1651 г. в Москву «из Немец» шляхтича Романа Яковлевича Эверлакова, но в ней описано пленение его предка в XVI в. при Иване IV.
Роспись Белозерских (162) составлена 8 августа 1648 г. и, как и дело Парамона Бегичева, очевидно, попала в делопроизводство Палаты из Разрядного приказа.
Среди остальных росписей 36 совпадают в своей ранней части с соответствующими росписями родословных книг XVI в., а 88 являются оригинальными. Анализу этих новых росписей и посвящена настоящая работа, по-скольку остальные, совпадая текстуально с родословными книгами, не дают принципиально новых известий о генеалогических знаниях XVII в.
Родословные росписи XVII в. состоят из легенды о происхождении семьи и поколенной росписи, доведенной по составу лиц до последней четверти XVII в. Начиная с XVI в. часто записываются биографические сведения о службе и земельных владениях отдельных лиц, причем, в отличие от росписей XVI в., эти сведения, как правило, подтверждаются отсылками на соответствующие документы (грамоты, разрядные записи, писцовые книги и др.). Заголовки к росписям имеются не всегда. На обороте листов идут скрепы лиц, подавших росписи, иногда дьяческие записи.
Как правило, родословные легенды росписей сохраняют форму, присущую легендам XVI в. В них записан выезд предка (в Москву, Тверь, Рязань), сообщается о его крещении, иногда говорится о пожалованиях, сделанных великим князем, дальше начинается роспись.
В 44 росписях записаны легенды родословных книг XVI в., из них в двух случаях использованы «чужие» легенды: Барыковы (58) взяли легенду родословных книг XVI в. о выезде в Тверь Марка Демидова (легенда Коробовых XVI в.) и, изменив одну из фамилий росписи XVI в. (с Бабкиных на Бабрыкиных), показали себя потомками младшего сына Марка. В подтверждение достоверности своего происхождения они сослались на «выезжую книгу» Посольского приказа. Грековы (62) приписали себе родословную легенду Ласкиревых, чья роспись была в Государеве родословце 1555 г.
В 10 росписях легенда утрачена или неразборчива из-за дефектов рукописи.
Безо всяких легенд о выезде подали росписи Бехтеевы (50), Боучаровы (32), Борисовы (60)[284], Веревкины (13), Волоховы (37)[285], Голенкины (54), Горины (27), Казначеевы (82), которые записали только, что они «выезжие»; Колупаевы (96), Коротневы (148), Кошелевы (72).
Угличскими вотчинниками со времен Дмитрия Донского назвали себя Брюхатовы (103), Голосовы (116); суздальскими – Каблуковы (53).
Выходцами из Рязани (без легенды о выезде) записаны Белелюбские (17), Буковские (47), Ворыпаевы (73). Бузовлевы указали, что их предком был татарин Чепчуга прозвищем Бузовлев, служивший рязанскому князю Федору Ольговичу (81).
Ряд легенд
Возможно, их легенда была в росписи Чаадаевых, поскольку Борисовы показали себя их однородцами.
Волоховы назвали своим родоначальником тысячника Дмитрия Андреева Волохова.
