«Новых сокровищ детей Божиих»
(Циттау, 1710)
Очами духовными видел Исайя-пророк,
Как в славе Своей восседает на троне наш Бог,
Высок был тот трон, и повсюду он свет излучал,
Создателя нашего ангелов хор окружал.
И двух серафимов пророческий взор различил,
У каждого было по шесть ослепительных крыл.
Двумя прикрывали они свой лик,
Ещё два – чтоб взор к их стопам не проник,
На двух остальных по пространству паря,
Они славословили Бога-царя:
«Свят, свят, свят наш Господь Саваоф,
Осанна Создателю всех миров».
И так сотрясался от пения дом,
Как если б с небес снизошел в него гром.
Заклинание огня
Устный фольклор
Вот рыцари семерых привели
Цыган, чтобы их осудить смогли.
Те о невиновности своей
Кричат: им чашу вручил еврей.
Но судьи поспешны в решении дел,
Совет шестерых казнить успел.
Седьмой, их король, тут спокойно встал:
«Мне кажется, птиц я сейчас слыхал!
Прислушайтесь все, обратитесь во слух.
Сейчас пропоет вам всем петух!»
И город тут же в огне запылал —
Огонь среди комнат и среди зал.
Петух на шпиле высóко сидит
И, словно Петра пробудивший, кричит.
Тут суд свой греховный отринул сон,
Признал, что излишне суров закон.
И бросился дружно молить короля,
Чтоб он их избавил от жара огня:
Коль дух этот пламенный он усмирит,
То суд ему сразу же жизнь возвратит.
И палочку смерти он берет,
И бьет по щекам судейский сброд,
Кричит: «Зачем вы пролили кровь?
Чем адский огонь вы потушите вновь?
Сталь искры рождает, огонь полюбив,
А камень глядит на нее, молчалив,
Ужели по нраву вам эта игра?
Петух средь вас – понять бы пора».
И молвит цыган: «О, мой пламенный друг,
Довольно. Много горя, мук
Уже ты доставил, смирись, злодей,
Ты за Христа здесь карал палачей.
Тебя заклинаю я всем святым:
Дожги, что взял, уйди как дым.
Стань тих, как Иисус близ вод,
Крещения ждавший в свой черед.
Тебя заклинаю я жар сдержать,
Как Дева Мария, святая мать,
Держалась дальше от грехов —
Очистив град, удали свой покров».
Красный Петух от тех слов упорхнул,
Ветра стих разъяренный гул,
Огонь себя смиренно вел,
Волшебник сквозь него ушел.
Бедолага
Из «Свежих песенок» (Нюрнберг, 1505)
Трактиры мне – что дом родной,
Вы спросите: а кто ты?
Я бедолага молодой,
Мне есть и пить охота.
Меня не раз вводили в дом
И выпить предлагали,
Но, оглядев весь дом кругом,
Я шел в другие дали.
Сажали во главу стола,
Как будто я – купчина,
Когда
