во лунных бликов
Над крышами домов низко и тяжело нависла необычно большая кроваво-красная луна. Её грозные блики на оконных стёклах казались предвестниками беды.
«Трусиха!» – ругнула себя Галина, чтобы стряхнуть с себя робость, навеянную этими лунными бликами, но тут же оцепенела от страха: на её пути возникла, будто из-под земли, огромная бродячая собака.
«А если это волк?!!»
Девушка и собака замерли в выжидательных позах в нескольких метрах друг от друга.
Собака втянула носом воздух и оскалилась, вздыбив шерсть на загривке. Из её пасти послышалось гулкое утробное рычание. Это она уловила в воздухе запах страха, охватившего боязливую девушку.
Запах чужого страха вызывает в собаках взрывную ярость. В мощном прыжке собака ринулась не Галину.
«Мама!!!» – отчаянно завизжала девушка, отшатнувшись назад и закрывая лицо руками.
Точно так же (видимо, по-собачьи призвав мать) завизжала собака и, заскулив, исчезла.
«С Вами всё в порядке?» – услышала Галина краешком угасающего сознания крепкий мужской баритон и провалилась в беспамятство.
Глава 2. Страхов становится всё больше
Очнулась Галина в незнакомой комнате. Одна.
«Трусиха! Ну что тут страшного? Подумаешь, незнакомая комната», – попыталась успокоить себя Галина.
В соседней комнате раздался крик о помощи.
Кричала женщина.
«Куда ж это я попала?
Кажется, женщинам здесь не рады…»
Галина зорко осмотрелась. Под ней – мягкий диван, на ней – плед. Её одежда на ней (пока ещё на ней), а обувь…
«Где моя обувь?
Вероятно, в прихожей, где-нибудь у порога.
А мне туда и надо!
Тихонько, на цыпочках, чтобы никто не услышал.
Главное – выскочить из этой западни, а там – ноги в руки и бегом!»
Галина, крадучись, выскользнула в прихожую.
В дальней комнате снова послышались крики и перебранка, а затем (о, Боже!!!) грохнул выстрел.
У Галины душа провалилась куда-то вниз. Она быстро схватила свои туфельки и, не обуваясь («Некогда! Некогда!») кинулась к входной двери, намереваясь её открыть, но в этот момент дверь сама распахнулась, и в прихожую шагнул крупный мужчина с могучим торсом и суровыми чертами лица.
Галина отчаянно завизжала, призывая маму, и, отшатнувшись назад, закрыла лицо руками.
Она вновь потеряла сознание.
Глава 3. Отчаяние обречённой
Очнувшись, Галина обнаружила себя всё в той же проклятой комнате, на том же проклятом диване, под тем же проклятым пледом. Но на этот раз она была в комнате не одна.
«Кто он, этот злодей?!
Разбойник?!
Садист?!
Маньяк?!»
Во второй комнате вновь началась стрельба.
– Вы не боитесь, что на эту стрельбу сюда нагрянет полиция? – с показной храбростью отъявленной трусихи твёрдо упёрлась взглядом широко распахнувшихся зрачков в глаза «маньяка» Галина.
– Наконец Вы очнулись, – радушно улыбнулся ей злой «разбойник-садист-маньяк», – горазды же Вы падать в обмороки!
– Не заговаривайте мне зубы! Я требую объяснить мне, как я здесь оказалась!
«Разбойник-садист-маньяк» смутился:
– Я не знал, что мне с Вами делать? На улице ночь, вокруг нас – ни души. Я не знал ни кто Вы, ни откуда. Спросить у Вас тоже не мог, так как Вы были без сознания. Вот мне и пришлось…
– Вот Вам и пришлось меня похитить!! Как это мило с Вашей стороны!!!
– Нет, зачем же похитить? Я доставил Вас в свой коттедж как в безопасное место до тех пор, пока Вы не очнётесь, а потом доставлю, куда скажете.
– Так я Вам и поверила! Говорите, что Вам от меня нужно! Вы продадите меня в сексуальное рабство или убьёте в удовлетворение своих садистских наклонностей?!
Что сделали с той женщиной, которая кричала и звала на помощь в соседней комнате?!!
В глазах «разбойника-садиста-маньяка» сверкнули искорки.
«Да он смеётся надо мною!! Негодяй!!!»
– Её убили, – обыденно, бесцветным тоном ответил «разбойник-садист-маньяк».
