Петухов изобразил в дымном воздухе неприличный жест. – Они, конечно, могут. Только долго! И дорого! Приходишь в эту их экспертно-закупочную комиссию, до начальника, до Файмисовича, не достучаться, волынят по полгода и денег хотят до х…
По его словам выходило, что эксперт – это ужасно важная фигура.
Эксперт должен уметь на одном листе А4 написать такие слова, «чтобы клиент обосрался и немедленно купил».
– А печати мы любые нарисуем, – закончил он. – Это называется «экспертное заключение»: фото на принтере, пять абзацев научной ахинеи, подпись, дата – все! Чего тебе такое сочинить? Трудно, что ли?
– Нет, не трудно, – сдался Кирилл. – И каков гонорар?
– Сразу скажу, немного. Десять процентов от стоимости вещи. Я занимаюсь в основном всякими саблями, допотопными пистолями и тому подобной лабудой. У меня сейчас партия из Индии – тридцать шесть клинков и еще кое-что по мелочи – в Эрмитаже мне на них рисовать бумажки будут, пока я не облысею. А надо быстро, за пару недель, потому что скоро декабрь, народ ринется покупать дорогие подарки на Новый год. Тем более у нас на дворе миллениум, мать его за ногу.
– И… сколько стоит партия?
– Ну вот смотри, если настрочишь красивую бумажку, я в среднем возьму за сабельку два куска.
– Долларов? – осторожно спросил Ровный.
– Нет, епт! Греческих драхм!
– Это получается… – он мысленно умножил тридцать шесть на две тысячи, а после деления на десять – обильно вспотел.
Петухов довольно поглядел на приятеля.
– Ну что? Теперь допер? Или так и собираешься трубками вразнос барыжить, чучело?
Первый блин оказался против обыкновения вовсе не комковатым.
То ли город, наконец, сжалился над московским эмигрантом, то ли у Ровного проклюнулся талант к запудриванию чужих мозгов, то ли почти профильное образование пошло впрок?
Новообращенный эксперт, правда, небезосновательно полагал, что всему виной миллениум, начисто вывихнувший психику тюменских нефтяников, таможенных чиновников и прочих хозяев жизни в сторону лабильности.
Индийскую партию и «кое-что по мелочи» вымели начисто еще до середины декабря, утяжелив экспертное портмоне почти на восемь тысяч долларов – страшные, если подумать, деньги. В шестнадцать раз больше его телефонного дохода в самый удачный месяц.
– Нехреново! – резюмировал Ровный, сведя баланс, и уволился из родной конторы к такой-то матери.
Дальше дело пошло куда натужнее.
Ровный быстро выяснил, что Петухов – крайне мелкая рыба и общается в основном не с окончательными покупателями, а с дилерами более высокого уровня, а значит, главные финансовые ручьи текут вдалеке от его, а значит, и кирилловского кармана. Особенности русского предпринимательства, основанного на многократной купле-продаже, Ровный усвоил еще во времена недолгой квартирной пытки, поэтому не удивился и не испытал особенного
