Савонарола, взглянув на распятие, висевшее на стене, невольно сравнил Спасителя с его представителями на земле. Затем, перебирая один за другим листы рукописи, он остановился на истории Болоньи и Феррары. Папа Николай III предложил себя жителям Болоньи в качестве миротворца во время кровавой борьбы между Джеремеи и Ламбертацци; но едва открыты были ворота, как он поспешил овладеть городом. Только в 1401 году Болонья освободилась от папского деспотизма: народ поднял знамя восстания и провозгласил своими предводителями Бентиволио. Что касается Феррары, то папа Павел I превратил в герцогство эту часть земель, пожертвованных Пипином церкви и продал их в 1471 году Борзо д'Эсте, второму сыну Николая III д'Эсте. Причина подобных событий коренилась в невежестве народа, который был убежден, что не только науки, но и грамотность должна быть достоянием одного духовенства. Владетельные князья были слишком слабы и суеверны, чтобы обеспечить себя от насилия; они уступали свои земли папе, чтобы снова получить их на правах ленного владения, так что каноническое право очутилось в руках людей, которые не должны были бы знать других уставов, кроме тех, какие заключались в Библии.
Джироламо невольно задумался над прочитанным. Несмотря на свой монашеский сан он чувствовал глубокое отвращение к тем представителям духовенства, которые старались поработить народ бичом покаяния. Он мысленно поставил задачей своей жизни разорвать сети, которые опутывали нацию и, путем мучений, пыток и жестоких приговоров, отвлекали внимание общества от бесстыдной торговли церковными должностями и имуществами. Вместе с тем он решил освободить своих соотечественников от интриг духовенства и безграничной все более и более охватывавшей его страсти ко всякого рода наслаждениям.
Глава V
Вечный город в Средние века
Любовь принца Федериго к прекрасной Катарине Карнаро не была мимолетным капризом, и поэтому он не имел ни малейшего желания отказываться от своих надежд. По возвращении в Неаполь, он взял клятвенное обещание с своих спутников хранить тайну относительно его поездки на Кипр. Хотя положение принца крови вообще представляет большие преимущества, но вместе с тем оно связано с препятствиями и трудностями, которых не существует для простых смертных. Об открытом сватовстве со стороны Федериго не могло быть и речи, потому что подобный союз явно противоречил планам Венецианской республики. Таким образом, не оставалось иного исхода, как идти по принятому пути, т. е. все дело должно было быть предоставлено самим влюбленным. Если брак будет заключен, то Венеция должна будет примириться с ним, как с совершившимся фактом, а королю Фердинанду не трудно будет выказать мнимое удивление и объявить, что он ничего не знал о намерениях сына. С другой стороны, этот брак не должен был внушать особенно серьёзных опасений Венеции, потому что старший сын неаполитанского короля, Альфонс, имел детей; и можно было смело рассчитывать, что Федериго никогда не будет на престоле.
