о убиенного мальчика, когда… как вы выразились, «пошли отлить»?
Лара напряженно вдохнула и выдохнула. В этом полуподвальном помещении совсем нечем было дышать. Она взглянула на глухое узкое окно у самого потолка и устало проговорила.
– Я уже рассказала всё другому полицейскому. Можно мне кофе уже? Башка раскалывается…
– Будет вам кофе. Только для начала, Лариса Викторовна, ответьте мне, что вы делали на заброшенной стройке?
– Я там пила, – грубо бросила Лара.
Следователь усмехнулся и чуть подался вперед.
– И часто вы распиваете алкогольные напитки на заброшенных стройках?
– Нет не часто. Случайно забрела. Искала уединения.
Не станет же она говорить, что пришла туда совсем не за этим. Вернее, напиться она точно собиралась, а вот что задумала сделать потом – об этом старику лучше не знать.
– А дома недостаточно уединения? Насколько мне известно, Лариса Викторовна, не так давно вы стали сиротой… По-моему, уединения у вас теперь сколько хочешь. Что же заставило вас бежать из дома на богом забытую стройку?
Сказано ведь, следователь. Как он догадался? Лара беспокойно заерзала на стуле и тут же пожалела об этом. Старик уставился в ее зрачки, будто рыболовные крючки засадил в глазные яблоки.
– От чего вы бежите, Лариса Викторовна?
Следователь уже не выглядел дряхлым стариком-одуваном. Пышные седые усы, которые в начале показались девушке забавными, теперь угрожающе шевелились при каждом сказанном слове, нагоняя страх и безысходность.
– Я же вам помочь хочу. Чистосердечное признание, оном ведь не только душу облегчает, но и срок наказания сокращает…
Лара, взбунтовавшись, заголосила.
– Я не имею никакого отношения к этому трупу! Он… Я случайно его обнаружила!
Она резко замолчала, скрестив руки на груди и упрямо глянула на мужчину. Лара все еще была пьяна и длинные предложения давались ей с трудом – язык заплетался, а окончания она проглатывала.
Уж лучше она помолчит. Как там говорится? Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас?
– Я требую адвоката, – высокомерно заявила девушка.
Это очень позабавило следователя. Он даже рассмеялся и вальяжно оперся о спинку стула, закинув на нее руку. Потом его лицо снова посуровело.
– После аварии вы находились под наблюдением психиатра, страдали галлюцинациями… Теперь вот выпиваете в одиночестве на заброшенной стройке…
– Меня сняли с учета. Я здорова…
Лара хотела еще что-то сказать в свое оправдание, но осеклась, заметив за спиной следователя мелькнувшую тень.
Нет-нет-нет. Только не сейчас. Девушка зажмурилась на несколько секунд, в надежде, что морок исчезнет, но женщина в красивом бежевом пальто никуда не делась. Она скользнула вдоль стены, потом уселась на один из стульев, что стоял под окном и, не отрывая нежного взгляда от пожилого мужчины, стала комкать в руках носовой платочек.
Лара изо всех сил старалась не смотреть в ее сторону. Вместо этого немигающими глазами уставилась в лицо следователя. Полицейский, заметив перемену в поведении допрашиваемой, чуть заметно приподнял бровь.
– Вы занервничали. Все-таки не чувствуете себя абсолютно здоровой?
Вместо ответа Лара натянула на голову капюшон толстовки. Она бы и очки напялила, как делала это обычно вне дома, только вот она потеряла их где-то на стройке.
Как можно более ровным голосом Лара попросила.
– Можно мне наконец кофе?
– Конечно, Лариса Викторовна, – полицейский вяло приподнял уголки губ, плохо скрывая неудовольствие из-за вынужденного перерыва, но все-таки встал и покинул кабинет.
Лара настырно сверлила взглядом опустевший стул напротив, не забывая отмечать боковым зрением местонахождение появившегося призрака. Но приведение не двигалось.
– Когда же он уже на пенсию уйдет…
Тихий полный горечи голос, но такой теплый и любящий, заполнил унылое пространство кабинета. Женщина в бежевом пальто смотрела в никуда и печально вела беседу сама с собой.
– Смерть Дениски его очень подкосила. И вот снова… Ребятенок ведь совсем. Десять лет мальчику.
Лара сглотнула неприятный ком в горле. Вино до сих пор жгло желудок.
Но не только алкоголь был причиной плохого самочувствия девушки. Голубые глаза того самого «ребятенка» моментально всплыли в голове Лары.
Миша. Его звали Миша. Он
