сказал я, – я этого не заметил! Да это и неважно. Просто надо было погромче играть.
– Ну что ж, – сказал Борис Сергеевич, – раз ты ничего не заметил, поставим тебе пока тройку. За прилежание.
Как – тройку? Я даже опешил. Как же это может быть? Тройку – это очень мало! Мишка тихо пел и то получил пятёрку… Я сказал:
– Борис Сергеевич, когда я немножко отдохну, я ещё громче смогу, вы не думайте. Это я сегодня плохо завтракал. А то я так могу спеть, что тут у всех уши позаложит. Я знаю ещё одну песню. Когда я её дома пою, все соседи прибегают, спрашивают, что случилось.
– Это какая же? – спросил Борис Сергеевич.
– Жалостливая, – сказал я и завёл:
Я вас любил…
Любовь ещё, быть может…
Но Борис Сергеевич поспешно сказал:
– Ну хорошо, хорошо, всё это мы обсудим в следующий раз.
И тут раздался звонок.
Мама встретила меня в раздевалке. Когда мы собирались уходить, к нам подошёл Борис Сергеевич.
– Ну, – сказал он, улыбаясь, – возможно, ваш мальчик будет Лобачевским, может быть, Менделеевым. Он может стать Суриковым или Кольцовым, я не удивлюсь, если он станет известен стране, как известен товарищ Николай Мамай или какой-нибудь боксёр, но в одном могу заверить вас абсолютно твёрдо: славы Ивана Козловского он не добьётся. Никогда!
Мама ужасно покраснела и сказала:
– Ну, это мы ещё увидим!
А когда мы шли домой, я всё думал:
«Неужели Козловский поёт громче меня?»
Зелёнчатые леопарды
Мы сидели с Мишкой и Алёнкой на песке около домоуправления и строили площадку для запуска космического корабля. Мы уже вырыли яму и уложили её кирпичом и стёклышками, а в центре оставили пустое место для ракеты. Я принёс ведро и положил в него аппаратуру.
Мишка сказал:
– Надо вырыть боковой ход – под ракету, чтоб, когда она будет взлетать, газ бы вышел по этому ходу.
И мы стали опять рыть и копать и довольно быстро устали, потому что там было много камней.
Алёнка сказала:
– Я устала! Перекур!
А Мишка сказал:
– Правильно.
И мы стали отдыхать.
В это время из второго парадного вышел Костик. Он был такой худой, прямо невозможно узнать. И бледный, нисколечко не загорел. Он подошёл к нам и говорит:
– Здорóво, ребята!
Мы все сказали:
– Здорóво, Костик!
Он тихонько сел рядом с нами.
Я сказал:
– Ты что, Костик, такой худущий? Вылитый Кощей…
Он сказал:
– Да это у меня корь была.
Алёнка подняла голову:
– А теперь ты выздоровел?
– Да, – сказал Костик, – я теперь совершенно выздоровел.
Мишка отодвинулся от Костика и сказал:
– Заразный небось?
А Костик улыбнулся:
– Нет, что ты, не бойся. Я
