ты их собираешься фрахтовать? Опять на флорийские?
– Король Флории щедр, – с вызовом сказал Марек.
– А не взыщет ли он потом за свою щедрость?
– Что будет потом, того я не знаю. Об этом у пана Ольховского можно спросить. Я только знаю, что сейчас без его величества у нас бы не было ни мундиров, ни оружия, я уж не говорю об убежище.
– Ну пусть так… И куда ты с этими кораблями пойдешь?
– Это все, конечно, еще вилами по воде писано… Но мы думали, что высаживаться лучше всего в Казинке. Там и берег не такой крутой, и крепость старая, и вокруг лесá… А главное, гарнизон нам по зубам.
– Вот и видно, что ведут твое войско одни юнцы…
– Уж кто собрал, тот и ведет, – себе под нос огрызнулся брат. Отец нахмурился.
Марек провел ладонью по лицу.
– Извините, генерал. Я знаю, как… смешно, должно быть, выглядит мое звание. Мне просто легче, чем другим, было разговаривать с королем, потому что он знает наш род.
Вуйнович неожиданно расхохотался. Смех его был больше похож на кашель.
– Юзеф, Юзеф, у вас два сына, и оба дружны с монархами. Почему нам так не повезло лет сто назад?
Отец позволил себе тонкую, невидную почти улыбку.
– Ну вот, положим, вы высадитесь на Казинке, возьмете крепость, двинетесь дальше по тем самым лесам. – Вуйнович прочертил вилкой по столу, не жалея дорогую мозаику. – А дальше у вас вот здесь – Берг, а вот тут – Соколово Гнездо. А Казинку ту из Гнезда видно, как я сейчас тебя вижу. Пока ты свои корабли пришвартуешь, державники успеют еще и подмогу позвать и встретят ваши легионы… с цветами.
Марек слегка покраснел.
– Ну хорошо ты, но остальные – кто там с тобой – они должны об этом знать.
– Бросьте, Петар, – тихо сказал отец. – Вы в том Гнезде три месяца сидели, и у вас, наверное, берег до сих пор перед глазами, а они…
Сколько их там было, остальных? А ведь Марек прав, иначе, чем по морю, теперь в Бялу Гуру не войдешь. Разве только прямиком через Драгокраину, что было бы проще и короче, но кто же пустит… А флориец, раз уж он готов расщедриться на корабли, рассчитывает, что легионы оттянут на себя остландские войска.
Прибрел Рудый. Лениво погрыз брошенную кость, положил Стефану на колени рыжую в пролысинах голову и задремал.
– А если глаза отвести?
– На суше, – проговорил пан Ольховский, расправляясь с куском колбасы, – оно, конечно, можно. А море стихия чистая и колдовства над собой не позволяет. С ним только чезарцы умеют управляться, да и то – разве шторм наслать…
– Если уж заходить с той стороны… – Вуйнович снова повел вилкой по столешнице, и отец кивнул Дудеку, чтоб принесли карту. – Так тогда не в Казинку лезть, простите, господа.
Он торопливо раскатал на столе старую карту с обтрепанными краями, сдвинув блюда.
– Не в Казинку, а вот сюда. Знаешь эту бухту, командант? Вот она с берега не просматривается…
