пару лет назад… но сейчас… это какое-то безумие.
– (Хах) безумие… что мы знаем о делирии… сколько хороших и порядочных людей лечатся в частных и государственных учреждениях психиатрической направленности. И сколько настоящих безумцев гуляет на свободе.
– Послушай… а может оно это… того… в смысле, к лучшему всё?
– Что!?
– Ну обожди. Давай побудем хоть немножечко реалистами. Отбросим все наши запутанные схемы. Вот представь: он отказывается от прошлого. Да, звучит не очень оптимистично. Да, из этого произрастут определённые трудности. Безусловно. Но в дальнейшем…
– Ты не понимаешь, о чём говоришь.
– Прекрасно понимаю. Человека не устраивает сложившаяся конфигурация вещей. Он устал. У него закончились ходы. И терпение тоже. Он хочет закончить свой проект и перейти к чему-то новому… кто знает… может быть, очень даже полезному. Разве это грех?
– Грех не принимать свою сущность. Грех пасовать перед трудностями. Грех – забрасывать игру. Игрок должен играть, иначе его жизнь не имеет никакого практического значения. Закончить – да, довести до конца, пройти все уровни – это уважаемо. Но забросить вот так вот… на финишной прямой… это безумие.
– Но ведь у него много игр. Какая разница: одной меньше, другой больше. Стой, стой, стой – вижу, уже хочешь перебить. Я вот к чему говорю… да, очевидно, данная конкретная игра важна. Да, она несёт в себе, как ты выразился, «практический смысл». Да, она основополагающая. Но ведь основу можно поискать в другом. Как переехать в другой город. Или сменить компанию. Некоторым достаточно сменить футболку. Эту игру невозможно доиграть, и ты сам это прекрасно знаешь. Почему бы ему… не сменить фундамент и придумать новые правила. Как он всегда это делает.
– Потому что одно дело, когда человек сменяет вид профессиональной деятельности. Или вид спорта. Или кофе меняет на чай. Это ещё приемлемо. Но другое дело – базовый, первичный код. Если от него отказаться совсем… человек не выживет.
– Ну и Бог с ним. Если всерьёз задуматься над его стихами… да он и не особо-то горит всей этой жизнью. Ему вроде бы за счастье, если всё это поскорее закончится.
– Ты очень поверхностно изучал его произведения. А вот мы с доком перерыли все архивы. Сутками не спали.
– Ну поделись тогда с неразумным, где же вы с доком разглядели любовь к жизни? В каком конкретно месте! Там одна смерть. Безнадёжность. Серость. Мрак. Я знаю, знаю – ты покажешь мне вот эти вот псевдомотивационные аффирмации, которые нет-нет да и простреливают в его заметках. Но они ничего не значат, и ты сам это прекрасно понимаешь. Он их пишет «для галочки», для разбавки репертуара, но не из-за каких-либо серьёзных позитивных убеждений. Он вообще не оптимист.
– Я даже не собирался доставать весь этот бред про «прекрасный завтрашний день» или «лучшее впереди на нашем правильном пути». Ни в коем случае. Тут ты прав: он сам в них не верит.
– Ну, о чем же тогда речь?
– О депрессивных. Внешне да… мрачняк тот ещё. Но если углубиться в содержание…
– И что же там? За абиссалью непроглядной мути (хах).
– Жизнь.
– Какая
