от времени я всё-таки произносила про себя проклятое слово. Мне было не избавиться от этого словесного паразита, даже если из последних сил я запрещала себе так говорить.
Перед моими глазами всё время стояла его картина, увиденная в мастерской. Он был одинок. Я тоже. И, наверное, только мы двое, мы с ним могли это понять.
Через два часа этого выматывающего душу полёта я приземлилась в прошлой жизни. Родители встречали меня в аэропорту. И по дороге, в машине, мама спросила, пригласит ли меня сестра ещё в Москву. Я сделала ангельское выражение лица, закатила глазки и честно сказала: «Не думаю». Это были мои самые честные слова с того момента, как приземлился самолёт.
Через три дня я сидела в кафе с моей лучшей подругой. Подруга ковыряла вилкой салат и злилась от голода. Я плевала на всех и поедала горячий бутерброд. То, что я ела, раздражало её невероятно. В конце концов, подруга не выдержала:
– Что там с тобою произошло, в этой Москве? Ты вернулась оттуда совершенно другая! Всё время ходишь подвеянная. И такая смутная, что хоть тучи с тебя сгоняй. У тебя неприятности? Со своим поссорилась?
– Конечно, нет. Как можно поссориться через два океана?
– Тогда с предками поругалась?
– Нет. У меня золотые родители, ты же знаешь.
– Тогда что?
– Жизнь. Просто жизнь. Полная всяких несуразностей. Вот скажи, мы с тобой правильно живём?
– Поясни, придурошная! Ты что, без меня напилась?
– Нет, просто философствую.
– А конкретней?
– У моей сестры, кажется, новый роман. То есть был новый роман. Она влюбилась, а он её бросил. Вот скажи: ты могла бы быть счастливой с мужчиной, который старше тебя на двадцать шесть лет?
– Без проблем! Тоже мне вопрос. Но только с одним условием: если бы он был миллионером, а не нищим зарплатником. Тогда, в случае нищего зарплатника, который вообще в таком возрасте скоро станет импотентом, это не жизнь и не счастье, а каторга. Старый мужчина обязан быть богатым. Только в этом случае можно простить и возраст, и то, что он уже не очень в постели. Если же старый мужчина бедный, нужно бежать к психиатру.
– Ты жуткая материалистка!
– Дурочка, я реалистка! Слишком хорошо знаю жизнь. Богатого терпеть можно. От бедного старика волком взвоешь. Я знаю – насмотрелась на некоторых. Вот моя соседка по лестничной клетке. Любовь, любовь, а у него инсульт. И денег ни хрена. Уже три кредита взяла в банке. А он, старый пердун, ни хрена заработать не может, только лекарства жрёт пачками. Да на молоденьких во дворе засматривается, …йло старое! Вот тебе и любовь. Нет, берёшь старого пердуна – так исключительно за бабки. Будет хоть на что инсульт вылечить!
Мы расхохотались. Я обожала мою подругу за приземлённый юмор и неистребимое чувство реализма. То самое чувство реализма, которого не хватало мне.
– А всё-таки… – Я была решительно
