style="font-size:15px;"> – Иди к себе в комнату, Мариса. У меня нет сил спорить с тобой, – устало произнес отец.
Казалось, он постарел на десяток лет.
– И не нужно, папа. Я приняла решение.
Я развернулась на каблуках и пошла к себе в комнату. Голова гудела. Сказывалась бессонная ночь. Но отдыхать было некогда. Предки драконы, сколько лет я мечтала о том, чтобы дар чудодейственным способом проснулся! Сколько слез пролила, испытывая и надежду, и отчаянье одновременно! И вот, оказывается, и дар, и облик дракона у меня на самом деле есть, нужно только снять печать. Собиралась ли я ждать благословения отца? Естественно, нет!
Я открыла шкаф. Старалась брать только самое необходимое. На кровать полетела сменная одежда и белье. Не забыла я и о лишней паре обуви. Туда же отправилась расческа с лентами. Осмотрев небольшую гору вещей, я решила завязать узелок из покрывала. Получился громоздкий куль, с которым стыдно показаться на улице. Не говоря уже о том, что его будет неудобно тащить.
Из-под кровати послышался шорох. Я прислушалась. Шум повторился. Недолго думая я схватила подсвечник и вскочила на стул.
– Только мышей мне здесь не хватало, – тихо простонала я и уже готовилась позвать на помощь Эргара, но «мышь» показалась сама.
Прижимаясь брюхом к полу, на свет выполз саквояж и… замер. У него не было глаз или подобия мордочки, но по жестам мне показалось, что он боится. Уж больно его согнутые лапы и подрагивание напоминали щенка, который заметил в руках хозяина свернутую в трубку газету.
Я сглотнула. Следовало опустить руку с подсвечником и не пугать бедное, гм, существо. Но чувство самосохранения было категорически против.
– Ты ведь не будешь жрать мою обувь? – решила уточнить на всякий случай.
Саквояж вильнул. Увы, понять, что он имел в виду, не получилось, и я понадеялась на лучшее. Медленно, без резких движений опустила руку и поставила подсвечник на стол. Моей смелости даже хватило, чтобы спустить ноги со стула и сесть.
– Свалился же ты на мою голову, – грустно вздохнула, а затем меня осенило.
В саквояж можно было сложить вещи, а не тащить все в убогом узелке. Тем более это чудо на четырех лапах самостоятельно перемещалось. Все так же плавно, не выпуская саквояж из поля зрения, я вернулась к кровати и взяла расческу.
– Откройся, – неуверенно обратилась я к «подкидышу» Фростов.
Саквояж послушно распахнул створки, являя мне черное бездонное нутро. Дрожащей рукой, держа расческу кончиками указательного и большого пальцев, я стала медленно опускать первую подопытную вещь вниз. Видимо, это была не самая лучшая тактика. Потеряв терпение, саквояж подпрыгнул вверх. Я взвизгнула и выпустила расческу. Она исчезла в недрах саквояжа, а тот, явно довольный собой, снова уселся на полу, призывно раскрыв створки.
Дальше дело пошло быстрее. Я приловчилась комкать одежду и бросать ее в раззявленную пасть. Внутри смутно нарастала тревога. А как потом доставать
