слово неохотно.
В машине я чувствую себя словно под защитой родного Индостана. А на земле чужой страны я подобна беззащитной песчинке, которую обязательно унесёт беспощадный жаркий ветер. Уже в нескольких шагах от толпы ротозеев понимаю, что молодого мужчину забрасывают камнями.
– Бенчат, – досадливо бормочу ругательство. – До чего же они жестоки.
– Хотите тоже бросить? – легко понимаю эту фразу на арабском – слова простые.
Мне услужливо протягивает булыжник женщина, на голову ниже меня. Она по моему одеянию, скорее всего, поняла, что я иностранная гостья.
– Очень признательна, но нет, – стараюсь скрыть брезгливость.
Собеседница жмёт плечами и запускает свой несостоявшийся дар в несчастного на площади. Мужчина наклоняет голову ещё ниже и не сдерживает диких рыданий. Толпа одобрительно кричит, потом глядит в одну сторону. Я хочу уйти с этого праздника дикости, но всё же умеряю шаг и слежу, за кем следят все эти палачи. Перед ними возвышается брюнетка в расшитом золотом брючном костюме и с белоснежной повязкой на голове. Королева Ильнура. Я сразу узнаю её, потому что я приехала с визитом к ней.
– Талак. Талак. Талак, – она обрушивает слово о разводе каменным блоком на жизнь того, кого казнят.
И камни уже летят с такой скоростью, что мне страшно смотреть на бывшего мужа королевы. Иду сквозь рёв её подданных и сквозь своё отвращение.
– Приветствую вас, ваше высочество! – прикладываю сложенные руки ко лбу. – О, рубин среди золота!
– Приветствую вас, ваше сиятельство шахзаде Шакантала! – у неё тем не менее приятный тембр.
Она складывает руки так, чтобы покрыть грудь и плечи, тоже делает поклон. Надо запомнить приветствие. Всё же я приехала с важной миссией. Я должна породниться с королевой, хотя по холодным чёрным глазам вижу, что передо мной истинный шайтан – расчётливый и чуждый человеческим чувствам. Наверняка она взяла в мужья любимого человека. Но покидая площадь его казни, даже не оборачивается.
– Он мне изменил, – Ильнура сразу считала мой растерянный взгляд и торопится сообщить своё оправдание.
– Невозможно изменить такой прекрасной королеве, – конечно, я должна сделать комплимент.
– Но между тем…
Она подводит меня к своему золотому лимузину. Но я вежливо объясняю, что со мной приехали слуги, а потому я отправлюсь во дворец на своём автомобиле.
– Хорошая марка, – с уважением тянет королева, увидев моё чёрное авто.
Огромные же владения Ильнуры заставляют меня ахнуть. Огромный сад с висячей частью, будто это чертоги самой Семирамиды, будоражит воображение. Здание же, стилизованное под древнюю ассирийскую архитектуру становится нокаутом моих ожиданий.
– Не думала, что здесь любят жить дорого- богато, – делюсь с Бабером.
– Тигростан сейчас одна из самых богатых стран, – замечает он.
Действительно, наследники шумеров идут наравне с гигантским Китаем. О, дело не в нефти. Хотя её очень много в пустынных краях. Тигростан легализовал запрещённые цветы и травы. Причём легендарная голубая роза, заставляющая говорить правду, растёт только в этом крае. Ну и добавьте ещё массу растений, которые нужны другим странам, но в не очень законном обороте. Чёрный рынок всегда диктует особые цены. Так за двести лет страна, слитая из государств, которые были в этом регионе в Ушедшую эпоху, завоевала своё место под солнцем с лежаком, навесом, бассейном и Мартини.
– О, солнце среди звёзд!
Нас встречает целая делегация. За всех говорит, видимо, дама на должности церемониймейстера. Она в алом тюрбане и с огромной брошью с тигровым глазом. Мне выносят не букет – огромный сноп цветов. Кланяюсь, как здесь полагается. Принимаю подарок. Ко мне подходит причина моего визита. Фарид, старший сын Ильнуры.
– Белый тюльпан на синеве, – приветствую его в традиционном поклоне.
Наш мир уже давно похож на футуристический роман из прошлого. Два века назад на нас обрушился омега- коронавирус. Он выкосил почти всех женщин в мире. Что уж говорить про Восток, где всегда нас было меньше. И во всём мире установился чёткий порядок, при котором возможно мирное и почти полноценное существование. Теперь женщины должны иметь трое мужей. Впрочем, у каждого свой закон. В Индостане разрешается и четверо. В Тигростане же ещё век назад произошёл переворот, установивший мариат – уродливую форму матриархата.
– Это моя советница – Висак, – королева представляет мне высокую женщину, которая следует за нами по длинным коридорам дворца. – Если что случится, безопасность, комфорт во дворце – это к ней. Висак, это принцесса Шакантала, солнце среди звёзд.
Висак обнажает улыбку из выбеленных зубов и
