луч делит его лицо, которое выражает целую гамму эмоций. Его поцелуй в мою перевязанную ладонь становится якорем, который держит мои мысли только в этом событии. С Камилем всё происходит слишком быстро. Это не страсть, как с Насифом. Не попытка уважения, как с Фаридом. Чувства к пленнику гарема сносят ревущими волнами все волнорезы и пирсы. Я схожу с ума. Когда вернусь, не знаю. Не могу уснуть, слушаю, как сипит спящий Насиф.
– За неповиновение королеве назначается сто ударов, – голос палача звучит буднично.
Меня же задевает его заявление раскалённой иглой. Я неохотно гуляю по улицам Эр- Зияди из- за того, что могу наткнуться на смертную казнь. И во внутреннем дворе дворца нет спасения от картины жестокости. Через бревно положили Камиля. Он невероятно спокоен, его руки даже не связаны. Весь гарем послушно стоит строем и глядит на чужое унижение. Я же рефлекторно дёргаюсь в сторону действа, чтобы оборвать его. Но сегодня рядом Дилип, он успевает схватить меня за руку.
– Это не дипломатично, – бормочет он.
Хотя по глазам мужчины видно, что он сам с удовольствием бы выхватил кнут из рук палача.
– Я не хочу смотреть, – отворачиваюсь.
И не в силах уйти. Сейчас дело не в том отвращении, которое приковывает к зрелищу. Нет. С каждым ударом моё сердце замирает. И я хочу знать, останется ли в живых Камиль после такого старательного исполнения приговора.
– Тебя тоже привлекает казнь?
Ильнура замечает меня и идёт кресейром между своими наложниками в мою сторону.
– Возможно, – держу в клетке злость, которая может погубить меня и моих сопровождающих.
– Тогда вглядись внимательно. Я это называю профилактикой.
Приходится повернуться. Натыкаюсь на взгляд Камиля, он улыбается мне, опираясь руками о землю.
– Я могла бы уже убить или посадить его в тюрьму, – голос королевы скрывает за бархатом тембра стальной звон жестокости. – Но мне нравится своенравность и непреклонность этого мужчины. Всю жизнь передо мной падали на колени. Наверное, поэтому эта наша с ним дуэль доставляет мне такое удовольствие.
Королева Тигростана для меня не лучше сумасшедшей. Она даже улыбается будто бы безумно. Слежу за ней тоже с оттенком отвращения. Потом пользуюсь хорошей отговоркой, что неважно себя чувствую, и тороплюсь укрыться за дверью покоев.
7
Серьёзно рискую, потому что даю взятку Акифу, чтобы пройти ночью в лазарет. Умом понимаю, что заигрываю с правилами самой опасной королевы Востока. А сердце желает знать, что с Камилем.
– А сейчас что- то случилось?
Пленник гарема узнаёт меня сразу, хоть в его палате царит полутьма.
– Случилось, – на самом деле, я подразумеваю свои слишком тёплые чувства к мужчине. – Тебя высекли.
– О, это обычная история, – псевдо- наложник осторожно приподнимается на постели. – В очередной раз меня вызвали в покои королевы. И снова
