я не первое апреля. Выходи. Хватит прятаться!
Тишина.
– Саша, ну хватит. Ну что, ты как маленький. Выходи. Я из-за тебя могу опоздать на работу. Саша-а-а!
Ни звука.
– Ну, хорошо. Я иду искать. А когда я тебя найду, тебе не поздоровится! – теряя терпение, возмущённо сказала Аня.
В однокомнатной хрущёвке спрятаться было очень сложно даже ребёнку, и Аня была убеждена, что поиски Саши продлятся недолго. Она заглянула под кровать, в шкаф и кладовку, проверила балкон. Пусто.
Аня нашла сотовый, набрала Сашу, но услышала лишь автоответчик: «Абонент временно недоступен или…». В этот момент она увидела кроссовки мужа. В коридоре.
«Но не мог же он уйти без обуви. Боже мой, что происходит!?» «Ушёл к другой?»
«Нет, не может быть! Вещи все на месте. Не может быть!»
«Записка, он наверняка оставил записку!» – с этой мыслью Аня лихорадочно начала её искать.
«Так, на тумбочке нет, на телевизоре нет, наверное, на кухне на столе.» – Аня бросилась на кухню, но там записки тоже не оказалось.
Аня стояла посередине комнаты и соображала, что ей делать дальше. Она понимала, что, как бы ей не хотелось, но придётся звонить Сашиным родителям и объяснять, что их сын пропал. Но трубка объявила, что «Неправильно набран номер».
Попытки дозвониться до полиции, скорой помощи окончились тем же результатом.
Аня бросила телефон. Подбежала к радиоприёмнику, но из него раздавалось только шипение, во всех диапазонах. Телевизор показал «снег», сопровождая его отвратительным шипением. У Ани вдруг сильно разболелась голова, казалось, ещё немного, и она разорвётся на мелкие кусочки.
«Может быть, это чья-то злая шутка? Может – война? Нет только не война. Это не война. Может быть, я сошла с ума. Боже мой, да что же происходит!»
Почувствовав слабость в ногах, Аня опустилась на пол. Она сидела посередине комнаты на коленях, обхватив голову руками и раскачиваясь словно маятник, пыталась сосредоточиться и решить, что ей делать дальше.
«Да, что же я сижу, надо просто выйти на улицу и всё сразу станет ясно. Саша наверняка во дворе. Ну, мало ли что, может сосед опять попросил свой вечно сломанный тарантас толкнуть. Какая же, я всё-таки истеричка!»
Аня вскочила на ноги и начала быстро одеваться.
Через пару минут она оказалась во дворе.
Безмолвие, царившее на улице, потрясло Аню. Во дворе не было ни одного человека, не было слышно звуков оживлённой магистрали, проходившей рядом с домом. По двору не разносилось беззаботное щебетание воробьёв, только лёгкий ветерок осторожно шелестел листьями деревьев, как будто боялся нарушить тишину.
Она стояла посередине двора и не могла сдвинуться с места. В тот момент ей казалось, что чей-то тяжёлый бесчувственный взгляд пригвоздил её к земле, словно бабочку к бархатной подушечке.
Она передёрнула плечами стараясь стряхнуть с себя неприятное ощущение. Оцепенение в тот же миг ушло.
Аня стояла, не двигаясь, устремив отрешённый взгляд в пространство.
«Да, что же я! Надо посмотреть магистраль!» – Аня стремительно помчалась к магистрали.
«Сейчас, сейчас всё станет на свои места. Я увижу машины и людей, идущих на работу, и пойму, что я всего лишь неуравновешенная, эмоциональная женщина, которая вообразила невесть что!» Подбежав к магистрали, Аня поняла, что ошибалась.
Теперь она видела только серую дорогу, пустую до самого горизонта. Ане казалось, что она слышит её шипение, шипение усиливалось, оно всё ближе, оно проникало в сознание, сводя с ума.
– Хватит, хватит, я сказала хватит! – не выдержав, закричала Аня и закрыла уши руками.
Она побежала. Она бежала бесконечно долго, не чувствуя усталости и боли в ногах. Она спотыкалась, падала, вставала и снова бежала. Одно желание охватило всё её существо – вырваться из этого кошмара. Пустые кварталы, оставались позади. Аня пришла в себя только тогда, когда поняла, что стоит перед дверью квартиры своих родителей и отчаянно со всей силой, на которую способна, барабанит в дверь.
Но за дверью не было слышно ни звука.
– Мама, папа откройте! Это я! – кричала она.
Бесполезно. Руки её безвольно опустились. И тут она заплакала. Ей не хотелось уходить от квартиры родителей, она всё ещё надеялась на чудо: вот сейчас выйдет мама, обнимет её и успокоит. Но мама не вышла. Ничего не изменилось. Слёзы градом текли по щекам, застилая взор. Медленно, словно в тумане, Аня начала спускаться по лестнице.
Аня как сомнамбула пошла по улице, она проходила улицу за улицей, квартал за кварталом. Казалось, что
